Поэзия

[Ginger]

Василий Васильевич Каменский (родился 5 (17) апреля 1884 близ Сарапула на пароходе, по другим сведениям 14 апреля того же года, на пароходе на реке Каме близ Перми — 11 ноября 1961, Москва) — русский поэт-футурист, один из первых русских авиаторов.

Василий Каменский

На камском пароходе

Борису Григорьеву - жду из страны
Картинии твой корабль

На белом камском пароходе,
Когда стою я на носу,
Я чую - в плавном мерном ходе
Свое взнесенное несу.

Над головою чайки снежат,
От солнца крыльями теня,
И нежно мысли мудро нежат,
Как ветки Троицына дня.

На берегах костры дымятся -
Рыбацкий то зовет приют.
Сердце хочет вдруг подняться,
Найти душе святой уют.

Направо горы - луга налево,
А перед нами путь вперед.
Кругом разливные напевы,
Кругом Российский наш народ.

Деревни, села и посады,
Часовни и монастыри,
И мнятся Разина засады
И дружны песни исстари.

И я свой кубок поднимаю
И улыбаюсь друзьям - врагам,
Куда я еду - сам не знаю,
К каким пристану берегам.

Ведь все равно, сколь ни проси я,
Судьба случайностям верна.
Кругом мой дом - моя Россия -
Моя стихийная страна.

1917?

---------- Добавлено в 18:45 ---------- Предыдущее сообщение было размещено в 18:33 ----------

Василий Каменский

Отрывок из поэмы Степан Разин

<...>
На струг вышел Степан -
Сердцем яростным пьян.
Волга - синь-океан.
Заорал атаман:
“Сарынь на кичку!”
Ядреный лапоть
Пошел шататься
По берегам.
Сарынь на кичку!
В Казань!
В Саратов!
В дружину дружную
На перекличку,
На лихо лишнее
Врагам!
Сарынь на кичку!
Бочонок с брагой
Мы разопьем
У трех костров,
И на привольи
Волжском вагой
Зарядим пир
У островов.
Сарынь
На
Кичку!
Ядреный лапоть,
Чеши затылок
У подлеца.
Зачнем
С низовья
Хватать,
Царапать
И шкуру драть-
Парчу с купца.
Сарынь
На кичку!
Кистень за пояс,
В башке зудит
Разгул до дна.
Свисти!
Глуши!
Зевай!
Раздайся!
Слепая стерва,
Не попадайся!
Вва!
Сарынь на кичку!
Прогремели горы.
Волга стала
Шибче течь.
Звоном отзвенели
Острожные затворы.
Сыпалась горохом
По воде картечь.

1916 (?)

[semen-off]

А вот пародия на самого Сан Саныча

Григорий Горин
Собаке — собачья смерть!

Сижу, держу ладонь у лба
И старый календарь листаю.
Читаю сказку про попа
И ни черта не понимаю!

Был поп, был автор, бегал пёс, —
И всё исчезло одним часом!
Меня же мучает вопрос:
А что случилось с этим мясом?!

Оно-то где? Оно при чём?
Ведь просто не поймёшь из текста:
Тот бедный пёс убит попом
Иль подорвался на бифштексе?

Я в гневе сам убить могу.
Но — шуткой или меткой фразой!
А так я добр: врагу рагу
Отдам: пусть давится, зараза!

Но к автору подобных строк
Я буду беспощадно строг!
И на его могильном камне
Пишу строкою эпиграммной:

"У попа была собака, он её любил,
Иванов, узнав про это, автора убил!"

[semen-off]

Думаю, многие здесь присутствующие помнят мегапопулярную телепередачу 80-х "Вокруг смеха".

Мне очень нравились тогда литературные пародии Александра Иванова.

Вот, например:

Делай как я !
Когда, смахнув с плеча пиджак,
Ложишься навзничь на лужок,
- ты поступаешь, как Жан-Жак,
Философ, дующий в рожок.

Александр Кушнер


Когда пьёшь кофе натощак
И забываешь о еде,
Ты поступаешь как Бальзак,
Который Оноре и де.

Когда в тебе бурлит сарказм
И ты от гнева возбуждён,
Ты просто вылитый Эразм,
Что в Роттердаме был рождён.

Когда, освободясь от брюк,
Ложишься навзничь на диван,
То поступаешь ты, мой друг,
Как мсье Гюи де Моппасан.

Когда ты вечером один
И с чаем кушаешь безе,
Ты Салтыков тире Щедрин
И плюс Щедрин тире Бизе.

Когда ж, допустим, твой стишок
Изящной полон чепухи,
То поступаешь ты, дружок,
Как Кушнер, пишущий стихи.


Сам себе звезда
И снова на дорогу
Один я выхожу.

Какая это мука,
Когда рука молчит,
Когда звезда ни звука
Звезде не говорит.

Егор Самченко


Я вышел на дорогу
Один без дураков.
Пустыня внемлет богу,
Но я-то не таков!

Лежит на сердце камень,
А звезды ни гугу...
Но уж зато руками
Я говорить могу!

У классиков житуха
Была... А что у нас?
Заместо глаза ухо,
Заместо уха глаз...

Мне, правда, намекали,
Мол, не пиши ногой,
Не говори руками,
А думай - головой!


Обучение русскому
Шел вчера я в толпе городской
Показалось мне, трезвому,
Грустному,
- в разношерстице речи людской
Разучился я русскому устному...

Сергей Макаров


Сердцем чувствую:
Что-то не так.
Стало ясно мне,
Трезвому,
Грустному,
- я по письменной части
Мастак,
Но слабею
По русскому
Устному.

В кабинетной работе
Я резв,
И заглядывал
В энциклопедии,
Но далек от народа
И трезв
- вот причина
Подобной трагедии.

Нет, такого народ
Не поймет.
Не одарит улыбкою
Теплою...
И пошел я однажды
В народ
С мелочишкой
В кармане
И воблою.

Потолкался в толпе
У пивной,
Так мечта воплотилась
Заветная;
И, шатаясь, ушел:
Боже мой,
Вот где устная речь
Многоцветная.

Что ни личность
- великий знаток,
И без всякой притом
Профонации.
Слов немного
- ну, может,
Пяток,
Но какие из них
Комбинации.

Каждый день
Я туда зачастил,
Распростясь
С настроеньями
Грустными,
Кабинетную речь
Упростил
И украсил словами
Изустными.

У пивной мне отныне
Почет,
А какие отныне
Амбиции.
И поставлен уже
На учет.
На учет в райотделе
Милиции.


Все путем!

Льды на реке ломает март.
Апрель как вор в законе,
И льдины стаей битых карт
Разбросаны в затоне.

Геннадий Касмынин


В свои права вошла весна,
Вокруг светлей и чище.
И стаи воробьев, шпана,
Спешат на толковище.

Грачи, как крестные отцы,
Глаза свои таращат,
Везде домушники-скворцы
Уже чего-то тащат.

Барыга-мерин погорел –
Мужик его треножит.
А голубь, фрайер, ожирел,
Взлететь и то не может.

Лохматый пес сидит как вор
И пайку ест из плошки.
Крадется кот как сутенер,
На тротуарах – кошки…

Ворона, словно человек,
Разинула едало.
Сорока, падла, будто век
Свободы не видала.

Всех обогрел весенний свет,
Длинны, как сроки, тени…
И вот уже сидит поэт
И ботает по фене.

[Ginger]

Евгений Рейн

***
Как мало надо. Невский пароходик.
Печальный день. Свободная печаль.
Какой-нибудь мотивчик похоронный.
Какой-нибудь разболтанный причал.

Рогатый лист мне гороскопы кажет,
Собака в подворотне так добра.
Сейчас поднимет голову и скажет -
"Я за тобой, готов ли ты? Пора".

Как мало надо. Этот город шаткий,
Качание от хлеба и вина.
И летний дым, то горестный, то сладкий,
Окоп по пояс - вот моя страна.

Вы, милые военные забавы,
Смешные офицерские ремни,
Смешные петроградские заставы
Все нынче в этот дым погружены.

Всего лишь пароходик. Вот избушка
петровская открылась мне отсель.
Бутылка пива. Атомная пушка.
И пылкая валькирия в постель.

[нИК]

Сегодня как то за таррктами и прочими житейскими невзгодами позабыли о дне рождения Влади́мира Семёновича Высо́цкого (25 января 1938, Москва, СССР — 25 июля 1980, там же) — советский поэта, барда , актёра, автора нескольких прозаических произведений, лауреата Государственной премии СССР (1987, посмертно).

Высоцкий сыграл около тридцати ролей в фильмах (в том числе «Место встречи изменить нельзя», «Маленькие трагедии», «Короткие встречи», «Хозяин тайги», «Вертикаль»). Участник постоянной труппы театра Драмы и комедии на Таганке.

Высоцкий особенно прославился исполнением собственных песен под акустическую семиструнную гитару.

Все года, и века, и эпохи подряд
Всё стремится к теплу от морозов и вьюг.
Почему ж эти птицы на север летят,
Если птицам положено только
на юг?

Слава им не нужна и величие.
Вот под крыльями кончится лёд —
И найдут они счастие птичее
Как награду за дерзкий полет!

Что же нам не жилось, что же нам не спалось?
Что нас выгнало в путь по высокой волне?
Нам сиянье пока наблюдать не пришлось, —
Это редко бывает — сиянья в цене.

Тишина. Только чайки — как молнии, —
Пустотой мы их кормим из рук.
Но наградою нам за безмолвие
Обязательно будет звук!

Как давно снятся нам только белые сны —
Все иные оттенки снега занесли.
Мы ослепли — темно от такой белизны, —
Но прозреем от чёрной полоски земли.

Наши горла отпустит молчание,
Наша слабость растает как тень, —
И наградой за ночи отчаянья
Будет вечный полярный день!

Север! Воля, надежда, страна без границ.
Снег без грязи — как долгая жизнь без вранья.
Воронье нам не выклюет глаз из глазниц —
Потому что не водится здесь воронья.

Кто не верил в дурные пророчества,
В снег не лег ни на миг отдохнуть,
Тем наградою за одиночество
Должен встретиться кто-нибудь!

[Михаил Пашковский]

Евгению Белгарио посвящается...

У каждого дела запах особый.
В булочной пахнет сгоревшею сдобой.
Мясом протухшим пахнет мясник.
Газом угарным пахнет печник.
Пахнет молочник прокисшей сметаной.
Пахнут шахтеры горелым метаном.
Пахнет газетчик как дохлая утка,
Как парфюмерный отдел - проститутка.
Пахнет хирург неудачным наркозом.
Пахнет доярка вечерним навозом.
Содранной шкурой пахнет скорняк.
Ассенизатор... Знаете как.
Пахнет кухарка капустою кислой.
Пахнет сестра медицинская клизмой.
Тещи, как правило, пахнут блинами,
Все на таможне - большими деньгами.
Пахнет партиец как красные флаги.
Нянечка пахнет подгузником Хагги.
Пахнет сапожник густым гуталином,
А популярный певец - кокаином.
Консул английский пахнет овсянкой,
Школьный учитель разит валерьянкой.
Пахнет несвежим солдат сапогом.
Пахнет горячим браток утюгом.
Пахнет ревматик озокеритом.
Пахнет любитель рывков динамитом.
Килькой в томате пахнет турист,
Йодом с зеленкой спортсмен альпинист.
Пахнет священник святою водою.
Пахнут раввины кошерной едою.
Азбукой Морзе пахнет радист.
А героином контрабандист.
Нефтью разлитой пахнет моряк.
Лишь программисты... не пахнут никак

Найдено в дебрях всемирной помойки...

[Ginger]

Булат Окуджава

Прощание с новогодней елкой

Зое Крахмальниковой

Синяя крона, малиновый ствол,
звяканье шишек зеленых.
Где-то по комнатам ветер прошел:
там поздравляли влюбленных.

Где-то он старые струны задел -
тянется их перекличка...
Вот и январь накатил-налетел,
бешеный, как электричка.

Мы в пух и прах наряжали тебя,
мы тебе верно служили.
Громко в картонные трубы трубя,
словно на подвиг спешили.

Даже поверилось где-то на миг
(знать, в простодушье сердечном):
женщины той очарованный лик
слит с твоим празднеством вечным.

В миг расставания, в час платежа,
в день увяданья недели
чем это стала ты нехороша?
Что они все, одурели?!

И утонченные, как соловьи,
гордые, как гренадеры,
что же надежные руки свои
прячут твои кавалеры.

Нет бы собраться им - время унять,
нет бы им всем расстараться.
Но начинают колеса стучать:
как тяжело расставаться!

Но начинается вновь суета.
Время по-своему судит.
И в суете тебя сняли с креста,
и воскресенья не будет.

Ель моя, Ель - уходящий олень,
зря ты, наверно, старалась:
женщины той осторожная тень
в хвое твоей затерялась!

Ель моя, Ель, словно Спас-на-крови,
твой силуэт отдаленный,
будто бы след удивленной любви,
вспыхнувшей, неутоленной.

1966

[Ира с Герцена]

Почитала тему Полеты на самолетах, и подумала, что про летчиков еще не было стихов

Борис Пастернак

НОЧЬ

Идет без проволочек
И тает ночь, пока
Над спящим миром летчик
Уходит в облака.

Он потонул в тумане,
Исчез в его струе,
Став крестиком на ткани
И меткой на белье.

Под ним ночные бары,
Чужие города,
Казармы, кочегары,
Вокзалы, поезда.

Всем корпусом на тучу
Ложится тень крыла.
Блуждают, сбившись в кучу,
Небесные тела.

И страшным, страшным креном
К другим каким-нибудь
Неведомым вселенным
Повернут Млечный путь.

В пространствах беспредельных
Горят материки.
В подвалах и котельных
Не спят истопники.

В Париже из-под крыши
Венера или Марс
Глядят, какой в афише
Объявлен новый фарс.

Кому-нибудь не спится
В прекрасном далеке
На крытом черепицей
Старинном чердаке.

Он смотрит на планету,
Как будто небосвод
Относится к предмету
Его ночных забот.

Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты - вечности заложник
У времени в плену.

1956

Майя Кристалинская - Нежность


Опустела без тебя земля,
Как мне несколько часов прожить.
Так же падает листва в садах,
И куда-то все спешат такси.
Только пусто на земле одной без тебя.
А ты, ты летишь и тебе
Дарят звезды свою нежность.

Так же пусто было на земле
И когда летал Экзюпери
Так же падала листва в садах
И придумать не могла земля
Как прожить ей без него, пока он летал,
Летал. И все звезды ему отдавали
Свою нежность.

Опустела без тебя земля.
Если можешь, прилетай скорей.

[Ginger]

Вероника Долина

***
И вот уже вхожу в такую реку,
Что самый дальний берег омывает,
Где человек прощает человеку
Любую боль, которая бывает.

Пускай река всему меня научит,
Пока плыву по этой самой глади,
Где человека человек не мучит,
Не может мучить человека ради.

Хотя б коснуться берега такого,
Который мог покуда только сниться,
Где человек не мучает другого,
А только сам трепещет и казнится.

И ни челна, ни утлого ковчега,
Волна речная берег предвещает,
Где человек прощает человека,
Где человека человек прощает.


Мы не дети Арбата

Мы не дети Арбата,
Мы не дети Арбата,
Мы пришлись на другие года.
Нас не пустят обратно,
Нас не пустят обратно,
Нас едва-то пустили сюда.

От детей Бирюлёва
До детей Тропарёва
Голубая позёмка метёт.
Эти ноги здоровы,
Эти лица суровы,
Эти мысли никто не прочтёт.

Меж Кузьминок недвижных,
Средь Лосинок неближних
Растерялся и плачет простак.
Не отыщет тропинку
На родную Неглинку,
Не отыщет, бедняжка, никак.

На Ходынке дерюжной,
На Ордынке воздушной
Эта корка небитого льда.
Ни страстишки тщедушной,
Ни гордыньки ненужной,
Ни тоски, ни стыда, ни следа.

Завернёмся потуже,
Запахнёмся поглубже,
Ближе, твёрже дыханье зимы.
От Чертановской створки
До Люсиновской горки
На Крылатские тянет холмы.

Мы не дети Арбата,
Мы не дети Арбата,
Мы пришлись на другие года.
Нас не пустят обратно,
Нас не пустят обратно,
Нас едва-то пустили сюда.


Мой дом летает

Мне что-то стало трудно дышать,
Что-то со мною нужно решать:
То ли это болезнь суеты,
То ли это боязнь высоты.
О, друзья мои, дышащие легко!
Почему вы всё время так далеко?
Если мог чей-то дом над землёй парить,
Почему моему это не повторить?

Никто не знает, что мой дом летает,
В нём орущие дети и плачущий пёс.
Никто не знает, что мой дом летает...
О, только бы ветер далеко не унёс!

Значительно легче стало дышать –
Вот и всё, что нужно было решать.
А всё-таки чем-то таким грешу,
Что не поддаётся карандашу.
О, друзья мои, дышащие легко!
Почему вы всё время так далеко?
Даже здесь, в этой области неземной,
Вы опять не рядом со мной!

Никто не знает, что мой дом летает,
В нём орущие дети и плачущий пёс.
Никто не знает, что мой дом летает...
О, только бы ветер далеко не унёс!

Вот так я пела, а ты кивал,
А ветер нас относил в океан.
Но, как бы ты ни был самолюбив, –
Я не из породы самоубийц.
О, друзья мои, дышащие легко!
Вы опять далеко.
Даже если отважусь я на прыжок –
Кто постелет внизу лужок?

Никто не знает, что мой дом летает,
В нём орущие дети и плачущий пёс.
Никто не знает, что мой дом летает...
О, только бы ветер, ветер, ветер, ветер...

[Ира с Герцена]

Наша бабка громко плачет:
– Где мой козлик? Где он скачет?
Полно, бабка, плачь не плачь –
В лес умчался твой рогач.
А живут в лесном поселке
Живодеры, злые волки,
И напали на него
Ни с того и ни с сего.

Повалили Козю на пол,
Оторвали Козе лапы,
Сгрызли спинку, шейку, грудь –
Козю нам уж не вернуть.
Тащит бабка по дорожке
Козьи ножки, козьи рожки…
– Ни за что его не брошу,
Потому что он хороший.
1947
Александр Финкель

---------- Добавлено в 12:26 ---------- Предыдущее сообщение было размещено в 12:21 ----------

А вот еще. Детские стихи на японский манер

Жили у старой женщины
Две рыбы фугу.
Одна белая, другая серая - две веселых рыбы.

* * *

Сын серого козла жил у старой женщины.
В бамбуковую рощу ушел пастись.
Изменчиво все в этом мире, вечны лишь рожки да ножки.

* * *

Вышел из тумана
Месяц с лицом самурая.
Обнажил меч из кармана кимоно.

* * *

Братья Эникэ и Беникэ
Лакомились суси.
Чем бы не тешилось дитя, лишь бы не пило сакэ.

* * *

Пожилая женщина
Сеет горох на склоне Фудзи.
Ох.

* * *

Кошка скончалась.
Мех уж не тот на хвосте.
Помалкивай или отведай.

* * *

Жадный человек подобен говяжьему мясу,
Барабану далекой Турции,
Соленому плоду огурца.

* * *

Рисовую лепешку испек самурай.
Кого угостить?
Самурай, самурай, кого хочешь выбирай.

* * *

Потеряла лицо Таня-тян -
Плачет о мяче, укатившемся в пруд.
Возьми себя в руки, дочь самурая.

* * *

Сын быка движется неровной походкой.
Вздохни полной грудью - кончаются татами,
Падения не избежать.

* * *

Собрались простолюдины - кому водить?
С громкой речью шагает вперед
Шишел-мышел-сан.

* * *

Чичичи, ловкая древесная обезьяна,
Помогает продавцу кирпичей, дергает веревку.
Дивные звуки.

* * *

Девочка и мальчик вместе гуляют по саду камней.
Тили-тили-рисовая похлебка,
Будущий муж и жена.

* * *

Пляшут на одной ножке довольные торговцы рисом -
Обманули неумного человека
На четыре кулака.

* * *

Строг этикет самурая:
Кто ругательным словом обзывается -
Тот сам называется так.

* * *

Невозмутимости учит дзенская мудрость:
Обидные слова, что говоришь ты про меня -
На себя переводишь.

* * *

Внимательно вглядись в траву -
Здесь сидел зеленый кузнечик, похожий на плод огурца.
Ай да лягушка.

* * *

Поведай нам о своих странствиях, Чижик-пыжик-сан -
Видел ли дальние реки?
Пил ли горячий сакэ?

* * *

Ить, ни, сан, си, го - беспечен гуляющий заяц.
Попал под удары охотничих нунчак.
Шлеп-шлеп, ой-ой-ой.

* * *

Игривая летняя муха
Села на варенье из сакуры.
Вот и закончилась хайку.

[Александр Зайцев]

Поздно я написала предыдущее сообщение, Александр уже все решил. Впрочем, в этом и нельзя было сомневаться.
Не знала (или забыла?) что вопросы систем счисления относятся к дискретной математике.

Эти двоичные коды и в целом дискретную математику я преподаю студентам уже несколько лет. А ошибки совершил просто по невнимательности. Хотя изначально я не был специалистом в этой области математики.

[Olga]

Точнее, смысл лежит в области дискретной математики. В двоичном коде имеем:
1100 --- 12
101 --- 7
100 --- 8
10 --- 2

Поздно я написала предыдущее сообщение, Александр уже все решил. Впрочем, в этом и нельзя было сомневаться.
Не знала (или забыла?) что вопросы систем счисления относятся к дискретной математике.

[Михаил Пашковский]

Точнее, смысл лежит в области дискретной математики. В двоичном коде имеем:
1100 --- 12
101 --- 7
100 --- 8
10 --- 2

Поправочка: 100 - 4, 101 - соответственно, 5. А так, смысл понят верно.

[Olga]

Заинтриговали. Когда-то училась в мат.классе, и кстати очень успешно, но видимо давно Порылась в интернете, нашла ход решения, действительно очень занимательно.
Для тех, кто еще хочет порешать задачку - ответ писать не буду

[Александр Зайцев]

Точнее, смысл лежит в области дискретной математики. В двоичном коде имеем:
1100 --- 12
101 --- 5
100 --- 4
10 --- 2