Поэзия

[loric]

!

Так вот для чего это лето стояло
в горле как кость и вода:
ни утешеньем, ни счастьем не стало,
а благодарностью — да.

Очень понравилось!Спасибо.

[OlgaVital]

посвящаю всем неспящим одно из стихов питерского поэта, кстати 20го у него выступление в арт-клубе Книги и кофе
Консантин Арбенин
АССОЛЬ И СЕРЫЙ
Она жуёт на рассвете
И слушает "битлов" поутру,
Она живёт в Интернете,
На сайте "Одиночество.ру".
Она теряет часы и собирает минуты,
Она живёт по каким-то нездешним часам.
Она приходит с работы и сразу в компьютер,
Она не верит другим чудесам.
Она забросила книги
и год не поливает цветы.
Её друзья - это ники,
Мужчины виртуальной мечты.
На кухне - грязной посуды курган непочатый,
И безо всяких последствий рассыпана соль.
Но ей на это плевать, она бродит по чатам
И пишет письма под ником Ассоль.
Она плетёт паутину,
Она подстерегает его.
Она, конечно, блондинка,
Ей нет и двадцати одного.
Она не терпит жлобов и не выносит лентяев,
Ей нужен тот настоящий, что сыщется сам.
В её ушах Макаревич, "Секрет" и Митяев -
Она не верит другим голосам.
Но в поисковой системе
Всегда один и тот же облом.
Что толку кликать по теме,
Что толку вспоминать о былом...
Тридцать шестой день рождения - так бесприютно,
Когда никто не приходит и всё позади.
Она себе подарила вот это компьютер
И жизнь опять начала с двадцати.
Постой, жизнь,
мимо не проходи.
Он здесь,
он тоже один в сети.
Они опять заблудились, как дети,
Им не порвать эти взрослые сети.
Задай правильный вектор,
Поддай попутного ветра
его парусам,
а дальше он сам.
И пусть судьба обойдётся
без спецэффектов,
пускай доверится
чудесам.
Когда, запутавшись туго
В пространстве электронных тенет,
Они упустят друг друга
На сайте "Одиночества. нет",
Она отключит компьютер - и кончится спячка;
А за окном выпал первый пронзительный снег.
И там, на белом снегу, живым курсором маячит
Давно обещанный ей человек.
Тот, что с её эталоном несхож только в малом,
Они вдвоём говорят на одном языке, -
Мужчина в сером костюме и галстуке алом,
С изгибом жёлтой гитары в руке.
2005

[Ginger]

Виктор Соснора

Начало ночи

Над Ладогой пылала мгла,
и, следовательно - алела.
Зима наглела, как могла:
ей вся вселенная - арена.

И избы иней оросил.
(Их охраняли кобелями).
И ворон,
воин-сарацин
чернел,
налево ковыляя.

И кроме - не было ворон.
С ним некому - соревнованье.

Настольной лампочки лимон
зелено-бел.
Он созревает.

И скрылся ворон...
На шабаш
шагала ночь в глубоком гриме.

Искрился только карандаш,
не целиком,
а только грифель.

Павел Гольдин

***
Студент выпивал на причале.
Его с кораблей замечали,
и кто-то платочком махал,
а он поднимал свой бокал
и пил обращаясь к пейзажу,
спиной к казино и пассажу;
он был одинок и раним.
И чайка летала над ним.

Аня Логвинова

* * *
По Живописной бегут, по Центральной,
и по Сосновой бегут
люди, которые в шторм шестибалльный
предпочитают уют.
Мокрые граждане разных республик,
мокрые жители ста городов.
В дождь мне всегда вспоминается Кубрик:
чёрные церкви зонтов.

[Ginger]

Василий Чепелев

* * *
фары отражаются в небе как две луны
я сижу за тобой не скучаю пью манговый сок
в наркоманском дворе на улице лукиных
ты выходишь и спрашиваешь в каком году умер блок

но сюда птица-почта с пересадками долетает с материка
антенны украдены в почтовых ящиках иглы в глазах печаль
от большой земли нас надёжно спасает москва-река
от цинги защищает йодированная сталь

по улицам бродят тигры в очках когда отключают ток
сутенёры уже знают их всех в лицо
с москвой-рекой река лена играет сама не знает во что
в какой руке у каждого спрашивает её кольцо

здесь сегодня я не люблю решительно никого
никого не хочу целовать гладить по голове
продолжать не хочу незаконченный разговор
возвращаться к четвёртой недописанной главе

я серьёзен и зол как бог приглядывающийся к земле
как есенин когда его бил пастернак
как женщина на корабле
как не знаю кто как дурак

[turist]

СНЕЖНАЯ РОССИЯ


За полем снежным — поле снежное,
Безмерно-белые луга;
Везде — молчанье неизбежное,
Снега, снега, снега, снега…

Деревни кое-где расставлены,
Как пятна в безднах белизны:
Дома сугробами задавлены,
Плетни под снегом не видны.

Леса вдали чернеют голые, —
Ветвей запутанная сеть.
Лишь ветер песни невеселые
В них, иней вея, смеет петь.

Змеится путь, в снегах затерянный:
По белизне — две борозды…
Лошадка рысью неуверенной
Новит чуть зримые следы.

Но скрылись санки — словно, белая,
Их поглотила пустота;
И вновь равнина опустелая
Нема, беззвучна и чиста.

И лишь вороны, стаей бдительной,
Порой над пустотой кружат,
Да вечером, в тиши томительной,
Горит оранжевый закат.

Огни лимонно-апельсинные
На небе бледно-голубом
Дрожат… Но быстро тени длинные
Закутывают все кругом.

Валерий Брюсов
1917

[Ginger]

Лев Оборин

***
самая высокая гора это вовсе не эверест
а стоящая в океане мауна-кеа
американцы там строят макдоналдс на тысячу мест
а шведы строят икеа
но когда пустеют строительные леса
из кратера который недействующий и старый
выбирается как белка из колеса
смуглая девушка с гавайской гитарой

[Zadelsky]

Спасибо за такие чУдные стихи!!!!

[Ginger]

Михаил Айзенберг

Красные ворота

Потемневшая высотка. Охранительная сетка.
Кристаллическая шуба цокольного этажа.
Храм, бетонная беседка.
Бьет московская погодка как тяжелая вожжа.

Детский сад, но где же дети?
Только ветер за спиной.
На гранитном парапете
белый оттиск соляной.

Помню, и тогда знобило –
в круговой прогулке парной,
в детской упряжи навек.
Так я вижу все, что было:
сквозь затянутую марлей
форточку смотрю на снег.


***
Есть один уголок, где Москва
привстает от удушья.
Все в поту, зеленеют едва
деревянные ружья.

Где всегда на углу в мастерской
дожидалась закуска,
самый лучший закат над Москвой
от пологого спуска.

Там теперь, надвигаясь, стоит
беломраморный пудинг.
Нам, наверно, поставлен на вид.
Нет, мы больше не будем.

[Аля Адмирал Бум]

Иосиф Бродский. Рождественский романс (1961).

Поэт И. Бродский прекрасно чувствовал стихию воды. Для него "вода равна времени и снабжает красоту своим двойником музыкой" (эссе "Набережная неисцелимых"). Как мне кажется, Бродский один из немногих, кто умел передать вечный образ воды, "поглащающей все живое"...

***

Иосиф Бродский. Рождественский романс (1961)

Плывет в тоске необъяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада,
ночной фонарик нелюдимый,
на розу желтую похожий,
над головой своих любимых,
у ног прохожих.

Плывет в тоске необъяснимой
пчелиный хор сомнамбул, пьяниц.
В ночной столице фотоснимок
печально сделал иностранец,
и выезжает на Ордынку
такси с больными седоками,
и мертвецы стоят в обнимку
с особняками.

Плывет в тоске необъяснимой
певец печальный по столице,
стоит у лавки керосинной
печальный дворник круглолицый,
спешит по улице невзрачной
любовник старый и красивый.
Полночный поезд новобрачный
плывет в тоске необъяснимой.

Плывет во мгле замоскворецкой,
пловец в несчастие случайный,
блуждает выговор еврейский
на желтой лестнице печальной,
и от любви до невеселья
под Новый Год, под воскресенье,
плывет красотка записная,
своей тоски не объясняя.

Плывет в глазах холодный вечер,
дрожат снежинки на вагоне,
морозный ветер, бледный ветер
обтянет красные ладони,
и льется мед огней вечерних,
и пахнет сладкою халвою;
ночной пирог несет сочельник
над головою.

Твой Новый Год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необъяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.

[Ginger]

Андрей Родионов

***
Я шел по мосту через огромную Волгу,
где с краю рыбак уже рыбу удил,
она остывала и жутко, как волки
дышали, — так пар от нее исходил

мне было неясно — уж лед подо мною,
прозрачный и тонкий как бритва ледок,
косматые вихри теченье речное
несло ль подо льдом — я проверить не мог

а мост содрогался, с движеньем трамваев
дрожали перила, я с ними дрожал,
здесь в дно забивали тяжелые сваи
не боги, а люди — чего ж я дрожал

чуть красной и серой, чуть черной и белой
вода проходила под этим мостом.
ах, Волга, зачем ты мне видишься бездной,
кошмаром тяжелым, губительным сном

где скованный, полузатопленный остров,
где ветки пустые торчат изо льда,
где ветер безмолвный, как лезвие острый
рассек меня посередине, тогда

увидел я желтую церковь на стрелке
и башни кремля, обернувшись назад.
небесная твердь в отсыревшей побелке
и с отблеском лампочки в несколько ватт

как стекла больницы, белесые волны
клубились, кружились. манило, влекло
к стихии безрадостной, страшная Волга
катилась катком подо мной тяжело

я тихо шагал по мосту, беспричинно
я вдруг улыбнулся, увидел вдали
район двухэтажный, кирпичный, ветчинный,
примерзшие к пристани корабли

сугробы, березы и елочки так же,
людей разноцветные точки, чуть-чуть
кирпичный, ветчинный район двухэтажный
постой — здесь тебя я любить научусь

[Ginger]

Иосиф Бродский

24 ДЕКАБРЯ 1971 ГОДА

V.S.

В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.

Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.

И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою — нимб золотой.

Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства —
основной механизм Рождества.

То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.

Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет — никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.

Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь — звезда.


25.XII.1993

М. Б.

Что нужно для чуда? Кожух овчара,
щепотка сегодня, крупица вчера,
и к пригоршне завтра добавь на глазок
огрызок пространства и неба кусок.

И чудо свершится. Зане чудеса,
к земле тяготея, хранят адреса,
настолько добраться стремясь до конца,
что даже в пустыне находят жильца.

А если ты дом покидаешь - включи
звезду на прощанье в четыре свечи
чтоб мир без вещей освещала она,
вослед тебе глядя, во все времена.

[Ginger]

Почитала тему Полеты на самолетах, и подумала, что про летчиков еще не было стихов

Борис Пастернак

НОЧЬ

Идет без проволочек
И тает ночь, пока
Над спящим миром летчик
Уходит в облака.

Он потонул в тумане,
Исчез в его струе,
Став крестиком на ткани
И меткой на белье.

Под ним ночные бары,
Чужие города,
Казармы, кочегары,
Вокзалы, поезда.

Всем корпусом на тучу
Ложится тень крыла.
Блуждают, сбившись в кучу,
Небесные тела.

И страшным, страшным креном
К другим каким-нибудь
Неведомым вселенным
Повернут Млечный путь.

В пространствах беспредельных
Горят материки.
В подвалах и котельных
Не спят истопники.

В Париже из-под крыши
Венера или Марс
Глядят, какой в афише
Объявлен новый фарс.

Кому-нибудь не спится
В прекрасном далеке
На крытом черепицей
Старинном чердаке.

Он смотрит на планету,
Как будто небосвод
Относится к предмету
Его ночных забот.

Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты - вечности заложник
У времени в плену.

1956

[Путник]

Ginger, а в каком году Лев Оборин написал свое стихотворение?

[Ginger]

Ginger, а в каком году Лев Оборин написал свое стихотворение?

Оля, наверное, Вы спрашиваете, потому что был еще один Лев Оборин, пианист и профессор Московской консерватории?

Лев Оборин родился в 1987 г. Окончил Российский государственный гуманитарный университет. Публиковал критические статьи в журналах «Знамя» и «Новый мир», переводы современной поэзии и прозы, в том числе в журнале «Иностранная литература», стихи в журнале «Волга» и в Интернете. Шорт-лист премии «Дебют» (2004, 2008)

У него вышла книга Мауна-Кеа
Книга стихов. — М.: АРГО-РИСК, Книжное обозрение, 2010. — Серия «Поколение»

А это отличное стихотворение я взяла с сайта http://www.netslova.ru/oborin/stihi.html#10, и там не указан год написания, просто указано 2008-2010, т.е. Лев Оборин написал его недавно .

[Ginger]

Мацуо БАСЁ

ХОККУ
(японские трехстишия)

Сосенки... Милое имя!
Клонятся к сосенкам на ветру
Кусты и осенние травы. Местность под названием Сосенки


Как свищет ветер осенний!
Тогда лишь поймете мои стихи,
Когда заночуете в поле.


Первый снег под утро.
Он едва-едва прикрыл
Листики нарцисса.


С треском лопнул кувшин:
Ночью вода в нем замерзла.
Я пробудился вдруг.


Луна или утренний снег...
Любуясь прекрасным, я жил, как хотел.
Вот так и кончаю год.


Послышится вдруг "шорх-шорх".
В душе тоска шевельнется...
Бамбук в морозную ночь.


Стократ благородней тот,
Кто не скажет при блеске молнии:
"Вот она наша жизнь!"


Рыбам и птицам
Не завидую больше... Забуду
Все горести года. Под новый год

Поэт родился в 1644 году в небольшом замковом городе Уэно, провинция Ига (остров Хонсю). Умер 12 октября 1694 в Осаке.