Морские байки

[Dim Dimych]

Через несколько месяцев, она и ст. матрос подали заявление в ЗАКС.

что и требовалось доказать ;о))))

Добавлено через 12 минут:

Порт Висмар. ... основная масса народу ушла пить пиво в город и менять выуженные боцманом у братских немцев бутылки опять же на пиво ( три пустые на одну полную).

добавлю подробностей.
перед рейсом в ГДРы особо находчивые заранее тащили на пароход наши советские пивные бутылки. но! только коричневого цвета. их принимали в немецких лавках. ;о)

Как-то пришли мы вечерком в Висмар. Погнали гонца за пивом: "Давай быстрее! через пару часов лавка закроется!"
Примчался гонец обратно, вылили всё пиво в тазик, и он с опустевшими бутылками убёг на второй заход. ;о)

три пустые на одну полную

Обратно вернулся неторопясь - на третью пробежку времени уже не было.
Но пива принёс явно больше, чем можно было получить за наши сданные бутылки!
- Откуда дровишки!?
- Дык, эти дебильные фрицы ....
- Чо! Общитались?
- Нет. обмишурились! :о)

Оказывается пустые бутылки в лабазе складывались в ящики и просто выставлялись на улицу у задней двери.
Вот наш гонец и зацепил малость из уже зданных. ;о)

[info]

СКАЗ ПРО ПЕРВОГО ПОМОЩНИКА.





— Знавал я одного Первого. Без дела минуты сидеть не мог. И всегда себе его находил. Называли мы его промеж себя Примусом. Но после одного случая его жгучую охоту что-либо делать отрезало, как ножом. И стал он супротив своей истинной природы сущим бездельником, коих не счесть на этом свете, особенно среди помполитов. А случай, доложу я вам, пустяковый, яйца выеденного не стоит.

Начать надо с того, что Примус наш до безумия любил проводить учебные тревоги. Это и по расписанию положено и, сами знаете, для поддержания готовности экипажа в разных форс-мажорных обстоятельствах. Неважно, какая была тревога, — по борьбе с огнём или водой, химическая или радиоактивная, — всегда он был у нас на первом рубеже. Сам обычно эту тревогу объявлял по трансляции и сам же бежал туда, где обозначался очаг возгорания или, не дай Бог, пробоина в борту. Первым эту «пробоину» и заделывал или поливал из брандспойта условный очаг. Конечно, химические тревоги ему нравились больше. Партия химзащиты тогда облачалась в спецкостюмы из прорезиненной ткани, а на «бошки» свои дурные надевала противогазы, и отличить в этой команде, кто есть кто, было практически невозможно. Это больше всего и нравилось Примусу. Таким образом, как он сам выражался, происходило слияние с народом. Но по характерным жестам и излишней активности все мы знали, под каким противогазом прячется его рожа. Наш док, большой остряк и придумщик, увидев как-то живописную картину дезактивации судовой надстройки, произнёс вдруг, указывая на нашего суетягу: «Примус интер парес!»

— Что это значит? — пристали мы к нему.

— «Примус», — пояснил он, — по латыни значит «первый», а «интер парес», соответственно, «среди равных».

Вот, с тех пор мы его Примусом и прозвали, что в принципе строго соответствовало действительности — Примус помощник капитана.

Но больше всего нашему Примусу нравилась тревога «Человек за бортом». Он всегда сам отбивал её по авральной сигнализации колоколами громкого боя. Все знали, три длинных звонка прозвучало, беги к шлюпкам. А какая это была тревога, — учебная или настоящая, — узнавали уже на ходу. По трансляции объявляли. Как правило, тревоги были, конечно, учебными.

Примус сразу же кидался в гущу событий: разнайтавливал шлюп-балки, руководил погрузкой спасательной партии в шлюпку, сам же в неё садился, сбрасывал гаки с таль-блоков, и под команду «р-раз, два — взяли» гребли они к условному человеку, якобы упавшему с борта. «Человека», как правило, обозначал спасательный круг, скинутый в море по команде Примуса перед самой тревогой.

— Чего-то не хватает в этих тревогах, — жаловался наш Примус старпому, своему лучшему корешу на пароходе, — напоминает игры в «казаки-разбойники».

— Игры играми, — рассуждал старпом, — но если в них не играть, то можно запросто оплошать, случись всё по-настоящему.

— А что, если ситуацию максимально приблизить к боевой, — предложил тогда Примус.

— Каким образом?

— Ты, например, объявляешь тревогу «Человек за бортом», а я в это время реально «падаю» за борт.

Старпом, конечно, засопротивлялся, мол, не может он так запросто людьми рисковать, а тем более своим лучшим корешем. Но Примус уговорил его.

— Проведём тревогу на высшем уровне, — резюмировал он, — тяжело в ученье, легко в бою.

На дворе как раз сентябрь стоял, море почти штилевое, вода +19. До Владика оставалось сутки хода.

— Условия курортные, — разворачивал свои соображения Примус, — я перед вечерним чаем сигану за борт, ты сыграешь тревогу, сделаешь положенный разворот восьмёркой, спустишь бот с левого борта и заберёшь меня опять на свой железный пароход. А мы потом это дело ещё и горячим чайком обмоем. С коньяком армянского разлива. Лады?

Последний довод показался старпому особенно убедительным.

— Только капитану ни «гу-гу», пусть для него это сюрпризом будет. Да и команде тоже до поры до времени лучше ничего не знать. А то соберутся, как на спектакль смотреть. Потеряется вся интрига замысла. Короче, сверяем часы! Я ровно в 15.00 прыгаю в воду. Сколько тебе времени для разворота надо?

— Время стандартное. Пока эта махина сделает полную циркуляцию, минут 10 — 15 уйдёт точно.

— Вот и отличненько. Я даже спасжилет надевать не стану. Пятнадцать минут поплаваю в своё удовольствие, разомнусь слегка. У меня ж первый разряд по плаванию в стиле баттерфляй. Короче, считай, что договорились.

К пятнадцати часам старпом поднялся на мостик, чтобы отработать тревогу «Человек за бортом» в боевых условиях. А Примус в это же время подошёл к релингам, ограждающим спардек, разделся до трусов, аккуратно сложил свою одежду под спасательный плотик, чтобы была неприметна, в 15.00 туда же положил свои наручные часы и сразу же мощным толчком перемахнул через релинги и оказался в водах Японского моря в полной уверенности, что пароход тут же будет описывать дугу, чтобы вернуться для отработки намеченной тревоги.

Однако пароход продолжал идти намеченным курсом, пока совсем не скрылся из поля зрения. И наш незабвенный Примус остался один на один с Японским морем.

— Утонул? — с надеждой спросили мы.

— Настоящие Примусы ни в огне не горят, ни в воде не тонут! Вырулил наш бедолага на кильватерный след и поплыл по нему своим привычным баттерфляем.

— Хотел пароход догнать, что ли? — предположил один из слушателей.

— Ну, догнать, не догнать, а ведь плыть куда-то надо. Не в обратную ж сторону.

На ходовом мостике в это самое время вахтенный помощник, как назло, задел животрещущую тему «Жёны и их сомнительная верность». Пошли анекдоты, ля-ля-бу-бу. Старпом наш так увлёкся, что начисто забыл о своих договорённостях с Примусом и со смаком вклинился в диалог. Пробазарили они ровно полчаса. И только старпом собрался новый анекдот рассказать на выбранную тему, — со смеху, говорит, сейчас все помрёте, — вдруг вахтенный помощник объявляет: «Судовое время 15 часов 30 минут, команде пить чай, приятного аппетита».

— Какой чай?!!! — очухался сразу старпом, — человек за бортом!!!

Поначалу, конечно, никто ничего не понял: или он анекдот обещанный так начал, или сбрындил под конец рейса. А в подтверждение последней мысли, подбежал он на полусогнутых к ключу авральной сигнализации и как начал стучать по нему, будто к его заднице 220 вольт подвели. Вместо трёх длинных — шлюпочная тревога, стал отбивать короткие, как при оставлении судна, но не семь, как положено, а десятка три выдал, не меньше, а потом, как даст длинный, конца ему не видать. И сам вдобавок завыл сиреной:

— Чего стоите, олухи, орите по трансляции: "Шлюпочная тревога! Примус за бортом!!!"

Оттолкнул он рулевого от штурвала, заложил руль право на борт и стал чертить по воде кривую, чтобы лечь на обратный курс и вписаться в штурманскую прокладку. А иначе можно и мимо Примуса проскочить.

Через полчаса увидели в бинокль на совершенно гладкой поверхности воды периодически возникающий пенный бурун.

— Слава Богу, — выдохнул старпом, — наверняка это Примус наш баттерфляем плывёт. Его любимый стиль. Если это не так, я сам за борт брошусь.

И точно, очень скоро все увидели, что плывёт к ним навстречу не то человек, не то дельфин. Дали задний ход, развернулись бортом, шлюпку спустили. Уже вся команда вплоть до капитана узнала, что Примус со старпомом претворяли в жизнь программу «Человек за бортом» в условиях, приближённых к боевым.

А Примус тем временем перешёл с классического баттерфляя на «саженьки» и время от времени грозил кому-то из воды кулаком и что-то кричал нечеловеческим голосом. Когда его вытащили, поначалу думали, японца какого-то поймали. На Примуса мало походил: скукоженный весь, зубы в оскале, глаза узкие. Оказалось, что вода была не 19 градусов, как обещал старпом, а всего 14. В такой воде долго не покупаешься. А он почти час отбубенил почём зря. Баттерфляй, конечно, здорово помог ему продержаться так долго. Но с другой стороны, ты попробуй, погреби так с час.

— Да-а, — подытожил один из слушателей, — на враньё всё похоже.

— Ежели не веришь, спроси нашего старпома, он как раз и есть кореш Примуса. Правда, бывший. Его в наказание за проявленную инициативу на наш козодёрный пароход и направили. А Примуса — на год в каботажное плавание на сахалинский пассажир. Понизили до пожарного помощника. Должность, в основном, для «старпёров». Ниже её у комсостава падать больше некуда. Но и сачковее работы тоже не придумать. Одна другой стоит. Старпом сохранил свои погоны только из-за того, что согласился в этот рейс. Сами знаете, сюда и каторжанина не затащишь. А иначе ходил бы сейчас в каботаже третьим помощником. И Примус маячил бы перед ним всё время живым укором. Но будьте уверены, наш старпом и здесь дров наломает.



Автор может подтвердить, что последние слова оказались пророческими. Но это уже другая история.

© http://www.snezhny.com

[Dim Dimych]

... гребли они к условному человеку, якобы упавшему с борта. «Человека», как правило, обозначал спасательный круг, скинутый в море ...

мы свои круги жалели ;о)
в море тонули ящики :о)

[info]

Так у нас круги не бросали... только ящики.

[Smoky]

Я поклонник А. Покровского и позволю себе несколько интересных на мой взгляд цитат.

На флоте ЛЮБОЕ НАЧИНАНИЕ всегда делится на четыре стадии: первая -
ЗАПУГИВАНИЕ; вторая - ЗАПУТЫВАНИЕ; третья - НАКАЗАНИЕ НЕВИНОВНЫХ;
четвертая - НАГРАЖДЕНИЕ НЕУЧАСТВУЮЩИХ.
КОНЕЦ

- Что вы видели на флоте?
- Грудь четвертого человека.
- И чем вы все время занимались?
- Устранял замечания.

[Dim Dimych]

Я поклонник А. Покровского и позволю себе несколько интересных на мой взгляд цитат.

смею заметить, что речь идет о военноморском флоте.
это следует учитывать ;о)

я не поклонник Покровского.
дарю его книги, при случае, людям весьма далёким от флота ;о)))

[Smoky]

- Почему зад зашит?!
Я обернулся и увидел нашего коменданта. Он смотрел на меня.
- Почему у вас зашит зад?!
А-а... это он про шинель. Шинель у меня новая, а складку на спине я
еще не распорол. Это он про складку.
- Разорвите себе зад, или я вам его разорву!!!
- Есть... разорвать себе зад...

[Vitalis Merta]

И снова о помполитах.
Эту историю рассказал мне наш старпом на "Хабарове" - Александр Боровой. Интересный был рассказчик. Инженер-судоводитель "рыбацкого флоту", он отсиживался на нашем буксирчике после какого-то навигацкого залета. Какого- не рассказывал. Но проговаривался иногда, что старпомил на очень большом "рыбаке" и это было заметно. Выделялся облаченностью в форму на вахте, ибо на "коньке"-"Хабарове", кроме практикантов формой никто не баловался. Был всегда гладко выбрит и благоухал одеколоном не изнутри и не дешевым. Вообще, на беломорских буксирах часто отсиживались после неприятностей мурманские рыбаки- " стежка" была проложена и вакансии всегда были, ибо сами боповские штрафники Беломорск зело не любили и предпочитали буксиры в "хреновой, но столице", то бишь Петрозаводске.
Рассказ был про пятидесятые годы, паровой РТ и практику курсанта высшей Мурманской мореходки. Боровой обладал недюжинными артистичекими данными и поэтому в его рассказ как-то сразу поверилось..
Пришел юноша-Боровой на РТ, где существовал типичный в общем -то тлеющий кофликт между помпой и мастером. Стоит на руле в простенькой одежонке. В рубке мастер и третий. Заходит помполит. И видит на руле новичка. Интересуется, почему новенький матросик не представился. Боровой в ответ: Дык ведь не знал...
Помполит: - А откуда ты, такой незнающий.
Боровой, усиленно окая:- Дык из под Вологды. Папка помер, у мамки детей- семеро по лавкам. Корову купить хотим.
Капитан и третий все поняли и ждут продолжения.
Помполит: - А в школе-то сколько классов закончил.
Боровой: - Дык ведь некогда учиться было. РОБОТАЛ...
Помполит:- И читать не умеешь !! ??
Боровой: - Дык ведь некому научить было...
Помполит:- После вахты ко мне в каюту, будем учиться !

Целый месяц Боровой учился читать. Ученик попался глуповатый, буквы путал. Помполит вырезал из читанных газет огромные буквищи, складывали в слоги..
Рыбалка длилась сорок пять суток, к Медвежке бегали.. На обратном пути, на судовом собрании помполит похвастался: вот, товарищи, я знаю, некоторые сомневаются в результативности моего труда. А я человека грамоте выучил. Простого вологодского парня...
Сквозь рев веселящейся команды прорезался бас капитана: - Пастух !! Инженера грамоте учить взялся !!! Да он же пятого курса практикант !!!
.. Капитану все же удалось спасти Борового от отчисления. После его рассказа у меня закралось ощущение, что и на "Хабарова" Боровому пришлось "зашхериться" отнюдь не по причине просто навигацкого "залета"...

[Smoky]

Возможно, юмор всё-таки военный, но он специфически морской и теме соответствует.

[Vitalis Merta]

Возможно, юмор всё-таки военный, но он специфически морской и теме соответствует.

Я уже много веселого мог бы рассказать про работу на бывшем военном суденышке при прежнем подчинении береговым капитанам срангами. Дык ведь уволят. Кроме давней стажировке в этом ведомстве, я старался держаться от этих ребят подальше. Но вот на старости лет довелось.. Если что-то и изменилось у них, то отнюдь не в лучшую сторону..

[Smoky]

Вот вам невеселая история про Гришу Горчичного,
командира катера, который вез на своем быстроходном, летучем корыте
сухопутного маршала и от осознания всего, и напряжения даже на ветру
блестел от пота, как арабский бриллиант, клянусь тесным тем местом.
И когда они (я не только катер имею в виду) на всех порах
развернулись красиво, чтобы к пирсу подойти - а катер ведь бежит по
воде, как галька, брошенная умелой рукой в несомненную гладь, - то
увидели на пирсе матроса.
Тот сидел и удил рыбку.
А это же нельзя так сидеть и удить. Это же несомненное оскорбление,
может быть, пирсу или что еще пуще: несоответствие, может быть, всякое!
Потому и сказал маршал Гришеньке:
- А ты толкни пирс. Пусть морячок в воду упадет.

[Dim Dimych]

тезисно ;о)

отчет капитана о посадке на мель
я шел - мы сели - я снялся :о)

Возможно, юмор всё-таки военный, но он специфически морской и теме соответствует.

я просто подчеркнул, что юмор Покровского не возможно, а очень даже военный ;о)
да и стоит ли тиражировать и без того растиражированное?

[NWO]

А вот вам речная байка. Особенно, для фанатов "Славянова"

ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ

"Н.Г. Славянов". Константиново.
Жарко.
Наиболее маньячные туристы поползли в горы, обзирать есенинские места.
Большинство остальных остались у реки на предмет окунуться.
Не составила исключения и свободная от вахты часть экипажа.
Взирая на плещущихся почти у борта подчиненных, капитан предложил:
"а давайте тревогу сыграем, раз такое дело?"
Те, кто плескался, восприняли это с энтузиазмом, так как бегать по пароходу предстоит не им, а оставшейся на борту "не менее трети экипажа". Один из них, повар в оранжевом спасжилете, предложил спасать как раз именно его и весьма артистично изобразил вожделеющее спасения тело на волнах Оки.
Далее счет пошел на секунды: расписание по тревогам нужно знать, как таблицу умножения. Кто-то спускает шлюпку, доведенными до автоматизма телодвижениями. Кто-то инсталлирует трап за борт. Кто-то несется с аптечкой... Но первым был матрос, над койкой которого в расписании по тревогам было написано "бросает спасательный круг".
Здоровьем природа его не обделила. Меткостью тоже.
Пробковый спасательный круг со скоростью фугаса выстрелил с борта "Славянова" прямой наводкой прямо в "бубен" "терпящего бедствие" волонтера.
Спасаемый как-то обмяк и тревога превратилась из учебной в настоящую.
Действия экипажа были высоко оценены.

[Vitalis Merta]

тезисно ;о)

отчет капитана о посадке на мель
я шел - мы сели - я снялся :о)

Или: карты было еще много, но вот вода закончилась.

Реальный ответ курсанта по поводу огней на буях: на белом буе- белый огонь, на красном - красный.
- А на черном ?
- Естественно, черный..

[Smoky]

Ох, врачи, врачи! Не было бы в вас нужды, давно бы вас истребили.
Между прочим, у Вересаева в случае холеры врачей забивали насмерть.
А у Чехова - заставляли высасывать дифтерийную пленку у ребенка. И
детки потом ладошками насыпали ему могильный курган.
А врачи Куприна? Он идет и в слякоть, и в холод ночью от больного к
больному, он не берет денег за лекарства и в темноте передней ему целуют
руки. А вам в темноте передней целовали когда-нибудь руки?
А Леха бинты домой воровал, сука. Сейчас живет где-нибудь, обложенный
катастрофическим количеством бинтов.
Его потом перевели флагманским бригады утонувших кораблей, где кроме
всего прочего он должен был еще учитывать крыс, убиваемых личным
составом. Семьдесят пять крыс равнялось десяти суткам отпуска.
У него в отпуске побывала вся бригада. Они месяц подсовывали ему одну
и ту же крысу.
Леха аккуратненько отмечал принесшего и крысу в специальном журнале
учета, а потом она летела в иллюминатор. И тут начинались чудеса: крыса
не тонула, она плавала по поверхности, потому что матросики перед тем,
как потащить ее к Лехе, надували ее, вставив ей тростинку в задницу.
Они ее вылавливали, сушили феном и снова тащили к Лехе, а ночевала
она в бригадном холодильнике вместе с колбасой для комбрига, а комбриг
потом жаловался на бурление и газоотделение.
Леха что-то неладное почувствовал только тогда, когда крыса истлела у
него на руках, после чего он стал фиксировать в журнале не крысу
целиком, а только ее хвост.
Принесут ему хвост - он его зафиксирует и сам проследит, как тот
утонет.
Тогда матросики в недрах этого плавающего флагманского караван-сарая
завели подпольную крысоферму: отловили двух производителей, посадили их
в клетку - и давай кормить, и развелось у них море крыс, среди которых
велась селекционная, племенная результативная работа, в результате
которой у молодняка вырасгали ужасающие хвосты.
Хвосты доставались Лехе, и он их самолично топил.
Удивительно радостной и спокойной сделалась жизнь на этой бригаде.
Люди трудились с утра до вечера с небывалым энтузиазмом. Люди точно
знали, когда они отправятся в отпуск.
И бригада числилась самой крысоловящей. В этом показателе она всех
облапошила. К ним по данному факту даже приезжала комиссия, председатель
которой говорил Лехе:
- Не может быть, чтоб у вас столько ловили.
- Ну почему же, может, - говорил Леха и через рассыльного передавал:
- Принесите свеженьких.
И ему немедленно доставляли пучок хвостов. И он вручал его
проверяющему. Вы бы видели глаза того проверяющего. То были не глаза
Ньютона, которому в голову грянуло яблоко, то были даже не глаза Карла
Линнея, увлеченного своей паршивой систематизацией видов, - то были
глаза стадного павиана, раньше всех обнаружившего в кустах патефон.
Так и отстали от Лехи с этими крысами. Ничего не могли с ним
поделать.

я просто подчеркнул, что юмор Покровского не возможно, а очень даже военный ;о)
да и стоит ли тиражировать и без того растиражированное?

Я считаю, что пока это постоянно происходит рядом - неприменно стоит.
Может кто-то скажет, что подобного нет? Я удивлюсь. Но цитирование заканчиваю. А то действительно перебор. Тема реально понравилась. С удовольстием читаю.