Поэзия

[turist]

Александр Введенский

Значенье моря

Чтобы было всё понятно
надо жить начать обратно
и ходить гулять в леса
обрывая волоса
а когда огонь узнаешь
или в лампе или в печке
то скажи чего зияешь
ты огонь владыка свечки
что ты значишь или нет
где котёл где кабинет
вьются демоны как мухи
над кусочком пирога
показали эти духи
руки ноги и рога
звери сочные воюют
лампы корчатся во сне
дети молча в трубку дуют
бабы плачут на сосне
и стоит универсальный
бог на кладбище небес
конь шагает идеальный
наконец приходит лес
мы испуганно глядим
думая что это дым
лес рычит поднявши руки
лес волнуется от скуки
шепчет вяло я фантом
буду может быть потом
и стоят поля у горки
на подносе держат страх
люди звери черногорки
веселятся на пирах
бурно музыка играет
и зыряне веселятся
пастухи пастушки лают
на столах челны крутятся
а в челнах и там и тут
видны венчики минут
здесь всеобщее веселье
это сразу я сказал
то рождение ущелья
или свадьба этих скал
это мы увидим пир
на скамье присядем трубной
между тем вертясь как мир
по рукам гремели бубны
будет небо будет бой
или будем мы собой
по усам ходили чаши
на часах росли цветы
и взлетали мысли наши
меж растений завитых
наши мысли наши лодки
наши боги наши тётки
наша души наша твердь
наши чашки в чашках смерть
но сказали мы однако
смысла нет в таком дожде
мы как соли просим знака
знак играет на воде
холмы мудрые бросают
всех пирующих в ручей
в речке рюмки вырастают
в речке родина ночей
мы подумав будто трупы
показали небу крупы
море время сон одно
скажем падая на дно
захватили инструменты
души ноги порошки
и расставив монументы
засветив свои горшки
мы на дне глубоком моря
мы утопленников рать
мы с числом пятнадцать споря
будем бегать и сгорать
но однако шли года
шёл туман и ерунда
кто упал на дно морское
корабельною доскою
тот наполнился тоскою
зубом мудрости стучит
кто на водоросли тусклой
постирать повесил мускул
и мигает как луна
когда колышется волна
кто сказал морское дно
и моя нога одно
в общем все тут недовольны
молча вышли из воды
позади гудели волны
принимаясь за труды
корабли ходили вскачь
кони мчались по полям
и была пальба и плач
сон и смерть по облакам
все утопленники вышли
почесались на закат
и поехали на дышле
кто был беден кто богат
я сказал я вижу сразу
всё равно придёт конец
нам несут большую вазу
там цветок и бубенец
это ваза это ловко
это свечка это снег
это соль и мышеловка
для веселья и для нег
здравствуй бог универсальный
я стою немного сальный
волю память и весло
слава небу унесло

[turist]

В Альпах

Мыслей без речи и чувств без названия
Радостно-мощный прибой.
Зыбкую насыпь надежд и желания
Смыло волной голубой.

Синие горы кругом надвигаются,
Синее море вдали.
Крылья души над землей поднимаются,
Но не покинут земли.

В берег надежды и в берег желания
Плещет жемчужной волной
Мыслей без речи и чувств без названия
Радостно-мощный прибой.

Владимир Соловьев

[Ginger]

Алексей Апухтин

На Неве вечером

Плывем. Ни шороха. Ни звука. Тишина.
Нестройный шум толпы всё дальше замирает,
И зданий и дерев немая сторона
Из глаз тихонько ускользает.

Плывем. Уж зарево полнеба облегло;
Багровые струи сверкают перед нами;
Качаяся, скользит покорное весло
Над полусонными водами...

И сердце просится в неведомую даль,
В душе проносятся неясные мечтанья,
И радость томная, и светлая печаль,
И непонятные желанья.

И так мне хорошо, и так душа полна,
Что взор с смущением невольным замечает,
Как зданий и дерев другая сторона
Всё ближе, ближе подступает.

30 мая 1856

[turist]

Алексей Сурков

УТРО ПОБЕДЫ

Где трава от росы и от крови сырая,
Где зрачки пулеметов свирепо глядят,
В полный рост, над окопом переднего края,
Поднялся победитель-солдат.

Сердце билось о ребра прерывисто, часто.
Тишина... Тишина... Не во сне - наяву.
И сказал пехотинец: - Отмаялись! Баста!-
И приметил подснежник во рву.

И в душе, тосковавшей по свету и ласке,
Ожил радости прежней певучий поток.
И нагнулся солдат и к простреленной каске
Осторожно приладил цветок.

Снова ожили в памяти были живые -
Подмосковье в снегах и в огне Сталинград.
За четыре немыслимых года впервые,
Как ребенок, заплакал солдат.

Так стоял пехотинец, смеясь и рыдая,
Сапогом попирая колючий плетень.
За плечами пылала заря молодая,
Предвещая солнечный день.

[Ginger]

Марина Цветаева

* * *
...Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.

И в маленькой деревенской гостинице —
Тонкий звон
Старинных часов — как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой—нибудь мансарды
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.

И может быть, Вы бы даже меня не любили...

=========

Посреди комнаты — огромная изразцовая печка,
На каждом изразце — картинка:
Роза — сердце — корабль. —
А в единственном окне —
Снег, снег, снег.

Вы бы лежали — каким я Вас люблю: ленивый,
Равнодушный, беспечный.
Изредка резкий треск
Спички.

Папироса горит и гаснет,
И долго — долго дрожит на ее краю
Серым коротким столбиком — пепел.
Вам даже лень его стряхивать —
И вся папироса летит в огонь.

10 декабря 1916


МОЛИТВА ЛОДКИ

В тихую пристань, где зыблются лодки,
И отдыхают от бурь корабли,
Ты, Всемогущий, и Мудрый, и Кроткий,
Мне, утомленной и маленькой лодке,
Мирно приплыть повели.
В тихую пристань, где зыблются лодки,
И, отдыхая, грустят корабли.

ТВЕРСКАЯ

Вот и мир, где сияют витрины,
Вот Тверская, - мы вечно тоскуем о ней.
Кто для Аси нужнее Марины?
Милой Асеньки кто мне нужней?

Мы идем, оживленные, рядом,
Всe впивая: закат, фонари, голоса,
И под чьим-нибудь пристальным взглядом
Иногда опуская глаза.

Только нам огоньками сверкая,
Только наш он, московский вечерний апрель.
Взрослым - улица, нам же Тверская-
Полу взрослых сердец колыбель.

Колыбель золотого рассвета,
Удивления миру, что утром дано...
Вот окно с бриллиантами Тэта,
Вот с огнями другое окно...

Всe поймем мы чутьем или верой,
Всю подзвездную даль и небесную ширь!
Возвышаясь над площадью серой
Розовеет Страстной монастырь.

Мы идем, ни на миг не смолкая.
Все родные - слова, все родные - черты!
О, апрель незабвенный-Тверская,
Колыбель нашей юности ты!

[РАФАЭЛЬ]

РАДИК АХУНЗЯНОВ
Отзвенели удалые годы.
Замолчал веселый баянист.
Изменился лик родной природы
И пропал в лугах веселый свист.
Кладбище снесли.И затопили
Камские просторы и луга.
ГЭС внизу реки установили,
Поднялась на пастбища вода.
Церковь тихогорская в печали
Видела необратимый ход.
Чайки настороженно кричали,
Взаперти мычал домашний скот.
И отныне выглядит угрюмо
Берег КАМЫ.Пенистой волной
Плач родимых мест доносит в шуме
Ветер теплый,также мне родной.
На горе стою я у березки,
На ладонь слетает желтый лист,
На ветвях качаются сережки.
Где ты,наш веселый баянист?

[РАФАЭЛЬ]

РАДИК АХУНЗЯНОВ
Под окном подрастали мимозы...
Дверцу в сад не закрыл за собой,
И на клумбе цветы сьели козы,
Пока я целовался с тобой.
Как нас матушка шибка бранила--
Мы в луга убежали,к стогам,
И обидно,и стыдно нам было--
Надовать бы козе по рогам!
Ах вы,козы,несчастные козы!
Одного я понять не могу--
Ну,зачем вам фиалки,мимозы,
Если сена так много в стогу.

[РАФАЭЛЬ]

РАДИК АХУНЗЯНОВ
Одиночество,одиночество...
Вы в печали,
Ваше высочество?
Тишиною ночной
Очарованный
Под звездою стою.
Околдованный.
Обратиться бы к Вам,
Одиночество:
Нет ни имени,
Нет ни отчества.
Состояние--
Бессловесное.
То безмолвие,право,
Прелестное.

[Ginger]

Марк Фрейдкин

***
«Пройтиться по Морской с шатенками...»
И. Северянин

Весной проехаться по Яузе
Вдоль набережных, мимо тюрем
И психбольниц, где в каждой паузе
Мы смотрим вбок и каламбурим.

Где стекла вспыхивают бликами
Беспроигрышного юродства,
И ветер путается с липами
В садах речного пароходства.

С гражданской скорбью доморощенной
Глядит весна, смущаясь всуе,
Как над лефортовскою рощицей
Дымок подследственный танцует.

Как тонут в синеве пакгаузы,
Как шлюз листву швыряет за борт,
Как лента полусгнившей Яузы,
Петляя, тянется на запад.

Как серебрится пыль над стройкою
И сладковато сердце щемят
Удачной шутки горечь бойкая,
Трамвайный свист и птичий щебет.

День ярок. Воздух свеж. Куражится
Душа под юношеским гримом.
Мы не пьяны, но все нам кажется
Забавным и непоправимым.

* * *
Для моих больных друзей
И подружек
Мне не жалко ни речей,
Ни игрушек.

Я им песенку спою
Наудачу.
Я играю, я люблю,
Я не плачу.

Можно знать и все равно
Не поверить:
Я умею так давно
Лицемерить,

Чтобы сами все висты
Шли мне в руки,
Чтобы больше суеты
И разлуки.

* * *

Р.Ш.
Бедная моя подруга,
Где твой город, где твой дом?
Ты смеешься от испуга,
Ты дрожишь припухшим ртом.

Ты танцуешь при дороге,
Твой в пыли прекрасный взгляд,
И с берез тебе под ноги
Листья темные летят.

Ты, швырнувши сердце в воду,
Спишь в канаве у моста,
И поют твою свободу
Голод, страх и пустота.

Значит, здесь, на берегу
Нищего ночлега
Это счастье не в долгу
У чужого хлеба.

Значит, можно на реке
Смерти не бояться
И всю ночь на поплавке
Со звездой качаться.

* * *
Под небом северным, под голубым,
В его прозрачности, в его величье
Мне все мерещится какой-то дым
Костра ли дальнего, мольбы ли птичьей?

И в этих долгих светлых вечерах,
Меняющихся с каждой минутой,
Мне чудится какой-то смутный страх
Тоски ли лагерной, зимы ли лютой?

И на вокзальных скверах, где горяч
И грязен вялый полдень захолустный,
Мне слышится порой визгливый плач
Жены ли брошенной, тоски ли русской?

В пустынных реках, свежих, как сквозняк,
В заброшенной часовне на пригорке,
На набережных и на пристанях,
В Архангельске и в Троицко-Печорске.

[Лаванда]

Вадим Новожилов
Ах, как веет весной, как тревожит сиренью и маем...

Ах, как веет весной, как тревожит сиренью и маем
Сны и грёзы - всё то, что воспели поэты. И мы,
Задыхаясь в весне, наши хрупкие души ломаем
И сжигаем сердца, и бессонницей сушим умы

И не терпится нам. Не сидится, неймётся, не спится:
Мы лишь в шаге от самых, от самых высоких вершин.
Мы спешим, мы спешим надышаться весной, налюбиться.
И к разочарованьям и первым потерям спешим.

Но грустить ли, когда пробиваются новые всходы,
И, скользя по ручьям, умываются светом леса...
Нас на рейдах надежд заждались наших грёз пароходы.
И скучают, скучают, скучают без нас чудеса.

Пусть не выверен курс, не размечены сроки и цели,
Горизонты зовут. Горизонты чисты и ясны.
Наше время пришло, потому что весна на пределе.
Мы уходим, уходим, уходим с приходом весны.

[Mad Engeneer]

купил ту тнедавно И.С.Баркова... хочеться процетировать,но я думаю меня потом в баню отправят)))

[Ginger]

Марк Фрейдкин

БУДЬ ХОТЯ БЫ ОНА МИЛАШКА
(пер. песни Ж. Брассенса «Si seulement elle йtait jolie»)

Будь хотя бы она милашка,
я не стал бы на стенку лезть:
ну стервоза – что есть, то есть,
зато смазливая мордашка.
Но она же с лица страшна,
как водородная война!

Будь хотя бы она толстушка,
я не стал бы на стенку лезть:
морда набок – что есть, то есть,
зато уж ляжка – как подушка!
Но и здесь мне удачи нет:
она костлява, как скелет!

Будь хоть нрав у нее не склочный,
я не стал бы на стенку лезть:
ну не в теле – что есть, то есть,
зато не пилит днем и ночью.
Но она ж, бутерброд ей в рот,
скандалит сутки напролет!

Будь хотя бы она не дурой,
я не стал бы на стенку лезть:
ну мегера – что есть, то есть,
зато в ладах с литературой.
Но она же – козой коза,
ни в чем не смыслит ни аза!

Будь хотя бы она стряпуха,
я не стал бы на стенку лезть:
Ну тупая – что есть, то есть,
зато обед – сплошной пир духа.
Только после ее стряпни
нектаром кажется стрихнин!

Будь примерной она супругой,
я не стал бы на стенку лезть:
в гроб вгоняет – что есть, то есть,
зато не спит со всей округой.
Но она ж норовит с любым –
с седым, с рябым и с голубым!

Будь хотя бы она болящей,
я не стал бы на стенку лезть:
ну шалава – что есть, то есть,
зато вот-вот сыграет в ящик.
Но и хворь ее не берет –
она нас всех переживет!

[turist]

Казанский собор



И полукруг, и крест латинский,
И своенравен римский сон
Ты перерос по-исполински –
Удвоенной дугой колонн.

И вздыбленной клавиатуре
Удары звезд и лет копыт
Равны, когда вдыхатель бури
Жемчужным воздухом не сыт.

В потоке легком небоската
Ты луч отвергнешь ли один,
Коль зодчий тратил, точно злато,
Гиперборейский травертин?

Не тленным камнем – светопада
Опоясался ты кольцом,
И куполу дана отрада
Стоять колумбовым яйцом.

Бенедикт Лившиц

[Ginger]

Владимир Алейников

***
Годы прежние были – с бегущей рекой
с темнотой под мостом и рукой под щекой

а осталась теперь под рукой темнота
берегов высота и мостов пустота

ты уймись высота – я не вижу воды
берегов под мостом и беды за труды

где стояла звезда и сбегала вода
к берегам подошли облака без труда

без труда подошли без конца без конца
где белы дождались и не знали венца

и звезды не узрев разошлись берега
чтобы больше сюда не ступала нога

и вода подошла бы вплотную к годам
где звезду в высоте никому не отдам

и года не ушли и слетаясь к звезде
расплескались круги в облаках на воде

и плывут облака и всё шире круги
приплывают к ногам и не видно ни зги

и стоят берега и вбирает река
за звездою к звезде к облакам облака.

3 января 1975

***
На широкий реки раскат
Посмотри, вороша песок,
Там, где берег один покат,
А другой, как на грех, высок.

Не тоскуй над рекой, не пой
О таком, что сгубил впотьмах,
Над стремниной не стой слепой,
Птичьих крыл провожая взмах.

Не ходи над рекой, уйди
От беды, – уходи туда,
Где пройдут чередой дожди
И взойдёт на виду звезда.

Где звезда на виду взойдёт,
В опустевшем постой саду –
И увидишь, что боль пройдёт
И с душой ты опять в ладу.

1 ноября 1996

[Ginger]

Алексей Макушинский

* * *
Где-то север, где-то Оять,
где-то Ладога, и Свирь.
Чтобы сердце успокоить —
синеглавый монастырь.

Там я ехал, там ты едешь,
там, все дальше, без меня,
там, где белые медведи
под уздцы берут коня.
Там текут живые реки,
льдам и снам обречены.
Там с кайлом ходили зеки,
дети ласковой страны.

Ходят люди, ходят тени,
ходят призраки и сны,
убиенных поколений
ходят гордые сыны.
Славной вохрою бессменной
восседают валуны.

Куполов сияет злато,
облаков горит рядно.
Будет музыкой когда-то
все вокруг озарено.
Будет словом все раскрыто —
в дивных отблесках окно —
будет золотом расшито
чистой жизни полотно.

Будет небо, будет нега,
будет воздух и простор,
с полузвука, без разбега
самый главный разговор...

Из каких небесных ризниц
выходя на светлый двор,
будут все мгновенья жизни
на тебя смотреть в упор.
Все, что мы любили прежде,
будет снова, навсегда.
Неизбывнее надежды
эта серая вода.