Поэзия

[Николай П-н]

Людмила Эйза

(Именно сегодня, как никогда - кстати)

День сегодня - не простой,
Есть на то причины.
Отмечают праздник свой
Милые мужчины!
И скажу я вам: - не зря
В красный день календаря
День Защитника Отечества
Отмечает человечество.
День Защитника России -
С нами Бог и ваша сила!
И по этим вот причинам
Дарят женщины мужчинам
Свою верную любовь,
Что сияет вновь и вновь
Путеводною Звездой.
Наш мужчина – наш герой!!

[АСЯ]

Когда нам будет 85..

ОНА:
Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо,
Когда все женское, что мне сейчас дано,
Истратится, и станет все равно -
Уснуть, проснуться или не проснуться,
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся...
ОН :
Когда мне будет восемьдесят пять,
по дому буду твои тапочки искать.
Ворчать на то, что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять
И взявшись за руки по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать,
Когда нам будет восемьдесят пять

[1дмитрий]

в продолжении темы АСИ

Когда-то мы были маленькими,
И в школу мы вместе парами шли.
Несли в руках воздушные шарики,
Букеты цветов тогда мы несли.

Годы прошли. Мы состарились,
И уж ноги свои кое-как волочем,
И какие уж там воздушные шарики,
Внуков надо няньчить...

[Ginger]

Продолжение

Вера Полозкова

Обратный отсчет

а ты не знал, как наступает старость -
когда все стопки пахнут корвалолом,
когда совсем нельзя смеяться, чтобы
не спровоцировать тяжелый приступ кашля,
когда очки для близи и для дали,
одни затем, чтобы найти другие

а ты не думал, что вставная челюсть
еду лишает половины вкуса,
что пальцы опухают так, что кольца
в них кажутся вживлёнными навечно,
что засыпаешь посреди страницы,
боевика и даже разговора,
не помнишь слов "ремень" или "косынка",
когда берёшься объяснить, что ищешь

мы молодые гордые придурки.
счастливые лентяи и бретёры.
до первого серьёзного похмелья
нам остается года по четыре,
до первого инсульта двадцать восемь,
до первой смерти пятьдесят три года;

поэтому когда мы видим некий
"сердечный сбор" у матери на полке
мы да, преисполняемся презренья
(ещё скажи - трястись из-за сберкнижки,
скупать сканворды
и молитвословы)

когда мы тоже не подохнем в тридцать -
на ста восьмидесяти вместе с мотоциклом
влетая в фуру, что уходит юзом, -
напомни мне тогда о корвалоле,
об овестине и ноотропиле,
очки для дали - в бардачке машины.
для близи - у тебя на голове.

[юный овал]

Тамара Жирмунская

БЕССОННИЦА

У моего отца бессонница,
Он в кресле как ночная птица.
Я понимаю, что бессовестно
Храпеть, когда ему не спится.

Но ночь берет своё. Отколотый
От спящих, он сидит, дежуря.
Над ним луна в масштабах комнаты –
Зеленый круг от абажура.

Как долго сон его сторонится,
Как тянется ночное бденье.
И это я – его бессонница,
Мое прикрытое безделье.

И правда, мало в жизни сделано,
Одни лишь планы, планы, планы.
Самостоятельность?
Но где она?
Не в сторублевке же зарплаты.

Почти ничем отца не радую
И часто нарушаю слово.
Но по утрам с отцовской правдою
До хрипа спорить я готова:

«Не отпевай. Я не покойница.
Все впереди. О человеке
Иначе надо беспокоиться,
Я не хочу твоей опеки.

Да, ваше время скороспелое,
А нам нужна иная зрелость...»
Я называю черным белое,
Ведь мне не то сказать хотелось.

Но спор доказывает равенство
Между отцом и мной, как будто
Не он, а я была изранена,
В опорки грязные обута,

Как будто я несла воззвание:
«Смерть белой банде, красным слава!»
И подо мною конь вызванивал
По улицам Бугуруслана...

Отцы, чьи прошлые ранения
Все чаще колют нас укором,
Меня пугает их смирение
Перед пустым дочерним вздором.

Да осади меня насмешкою,
Я защищаюсь очень глупо.
Но мой отец чего-то мешкает
И говорит немного глухо:

«Ты знаешь, у меня бессонница,
Все ночью вижу в мрачном свете.
Давай не будем больше ссориться.
Отцы неправы, правы дети».

1960

[Nastena]

Жизнь длинною в сто слов

Мама, каша, ложка, кошка, книжка, яркая обложка,
Буратино, Kарабас, ранец, школа, первый класс,
грязь в тетрадке, тройка, двойка, папа, крик, головомойка,
лето, труд, овин, солома, осень, сбор металлолома,
Пушкин, Дарвин, Kромвель, Ом, Робеспьер, Hаполеон,
Менделеев, Герострат, бал прощальный, аттестат,
институт, экзамен, нервы, конкурс, лекции, курс первый,
тренировки, семинары, песни, танцы, тары-бары,
Прелесть! Hравится! Влечет... Сессия, весна, зачет,
стройотряд, жара, работа, культпоход, газета, фото,
общежитье, «пас» и «мизер», радиола, телевизор,
карандаш, рейсфедер, дом, пятый курс, проект, диплом,
отпуск, море, пароход, Kрым, Ай-Петри, турпоход,
кульман, шеф, конец квартала, цех, участок, план по валу,
ЖСk, гараж, квартира, теща, сын, жена Эльвира,
детский сад, велосипед, карты, шахматы, сосед,
сердце, печень, лишний вес, внуки, пенсия собес,
юбилей, часы, награда, речи, памятник, ОГРАДА ...

[turist]

Евгений Баратынский

Весна, весна! Как воздух чист!
Как ясен небосклон!
Своей лазурию живой
Слепит мне очи он.
Весна, весна! Как высоко,
На крыльях ветерка,
Ласкаясь к солнечным лучам,
Летают облака!
Шумят ручьи! Блестят ручьи!
Взревев, река несет
На торжествующем хребте
Поднятый ею лед!
Еще древа обнажены,
Но в роще ветхий лист,
Как прежде под моей ногой
И шумен, и душист.
Под солнце самое взвился
И в яркой вышине
Незримый жавронок поет
Заздравный гимн весне.
Что с нею? Что с моей душой?
С ручьем она ручей
И с птичкой птичка!
С ним журчит,
Летает в небе с ней!

[Ginger]

Владислав Ходасевич

Не матерью, но тульскою крестьянкой
Еленой Кузиной я выкормлен. Она
Свивальники мне грела над лежанкой,
Крестила на ночь от дурного сна.

Она не знала сказок и не пела,
Зато всегда хранила для меня
В заветном сундуке, обитом жестью белой,
То пряник вяземский, то мятного коня.

Она меня молитвам не учила,
Но отдала мне безраздельно все:
И материнство горькое свое,
И просто все, что дорого ей было.

Лишь раз, когда упал я из окна,
И встал живой (как помню этот день я!),
Грошовую свечу за чудное спасенье
У Иверской поставила она.

И вот, Россия, "громкая держава",
Ее сосцы губами теребя,
Я высосал мучительное право
Тебя любить и проклинать тебя.

В том честном подвиге, в том счастье песнопений,
Которому служу я каждый миг,
Учитель мой - твой чудотворный гений,
И поприще - волшебный твой язык.

И пред твоими слабыми сынами
Еще порой гордиться я могу,
Что сей язык, завещанный веками,
Любовней и ревнивей берегу...

Года бегут. Грядущего не надо,
Минувшее в душе пережжено,
Но тайная жива еще отрада,
Что есть и мне прибежище одно:

Там, где на сердце, съеденном червями,
Любовь ко мне нетленно затая,
Спит рядом с царскими, ходынскими гостями
Елена Кузина, кормилица моя.

[Olga]

ВЕСНУШКИ

Проходила весна
По опушке
Сквозь весенние
Синие сны,
И тихонько светились
Веснушки
На лице у девчонки
Весны.
Шла девчонка
В зелёной юбчонке,
Голубою росою звеня.
И, завидуя
Рыжей девчонке,
Незаметно
Вздохнула земля.
И не зря
В это вешнее утро
Там, где лёгкие ножки
Прошли,
Расцвели одуванчики,
Будто
Золотые веснушки
Земли.

(В. Орлов)

[turist]

Федор Тютчев

Зима недаром злится,
Прошла ее пора -
Весна в окно стучится
И гонит со двора.
И все засуетилось,
Все нудит Зиму вон -
И жаворонки в небе
Уж подняли трезвон.
Зима еще хлопочет
И на Весну ворчит.
Та ей в глаза хохочет
И пуще лишь шумит...
Взбесилась ведьма злая
И, снегу захватя,
Пустила, убегая,
В прекрасное дитя.
Весне и горя мало:
Умылася в снегу,
И лишь румяней стала,
Наперекор врагу.

[loric]

Весна и Любовь.

Смешались Весна и Любовь
в одночасье…
Лишившись замков и оков,
возвращается Счастье!

Ты обязан поверить ему –
быть не может иначе!
Не гадай: «Отчего? Почему
вдруг свалилась Удача?»

Всё заслуженно!
Так быть должно…
Воспари и засмейся!
Ты доверься соцветию нот!
Страстной лаской согрейся!

И забудь про тоску и печаль!
Не должно быть иначе!
В море снова выходит корабль –
миг лови, «Неудачник»!

А корабль всё бежит по волнам,
к тем, кто ждет, и кто верит,
что Любовь возвращается к нам
через боль и потери!

Автор неизвестен.

[Ginger]

Вера Полозкова

ладно, ладно, давай не о смысле жизни, больше вообще ни о чем таком
лучше вот о том, как в подвальном баре со стробоскопом под потолком пахнет липкой самбукой и табаком
в пятницу народу всегда битком
и красивые, пьяные и не мы выбегают курить, он в ботинках, она на цыпочках, босиком
у нее в руке босоножка со сломанным каблуком
он хохочет так, что едва не давится кадыком

черт с ним, с мироустройством, все это бессилие и гнилье
расскажи мне о том, как красивые и не мы приезжают на юг, снимают себе жилье,
как старухи передают ему миски с фруктами для нее
и какое таксисты бессовестное жулье
и как тетка снимает у них во дворе с веревки свое негнущееся белье,
деревянное от крахмала
как немного им нужно, счастье мое
как мало

расскажи мне о том, как постигший важное – одинок
как у загорелых улыбки белые, как чеснок,
и про то, как первая сигарета сбивает с ног,
если ее выкурить натощак
говори со мной о простых вещах

как пропитывают влюбленных густым мерцающим веществом
и как старики хотят продышать себе пятачок в одиночестве,
как в заиндевевшем стекле автобуса,
протереть его рукавом,
говоря о мертвом как о живом

как красивые и не мы в первый раз целуют друг друга в мочки, несмелы, робки
как они подпевают радио, стоя в пробке
как несут хоронить кота в обувной коробке
как холодную куклу, в тряпке
как на юге у них звонит, а они не снимают трубки,
чтобы не говорить, тяжело дыша, «мама, все в порядке»;
как они называют будущих сыновей всякими идиотскими именами
слишком чудесные и простые,
чтоб оказаться нами

расскажи мне, мой свет, как она забирается прямо в туфлях к нему в кровать
и читает «терезу батисту, уставшую воевать»
и закатывает глаза, чтоб не зареветь
и как люди любят себя по-всякому убивать,
чтобы не мертветь

расскажи мне о том, как он носит очки без диоптрий, чтобы казаться старше,
чтобы нравиться билетёрше,
вахтёрше,
папиной секретарше,
но когда садится обедать с друзьями и предается сплетням,
он снимает их, становясь почти семнадцатилетним

расскажи мне о том, как летние фейерверки над морем вспыхивают, потрескивая
почему та одна фотография, где вы вместе, всегда нерезкая
как одна смс делается эпиграфом
долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими
почему мы всегда чудовищно переигрываем,
когда нужно казаться всем остальным счастливыми,
разлюбившими

почему у всех, кто указывает нам место, пальцы вечно в слюне и сале
почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем
почему никакая боль все равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали

расскажи мне, как те, кому нечего сообщить, любят вечеринки, где много прессы
все эти актрисы
метрессы
праздные мудотрясы
жаловаться на стрессы,
решать вопросы,
наблюдать за тем, как твои кумиры обращаются в человеческую труху
расскажи мне как на духу
почему к красивым когда-то нам приросла презрительная гримаса
почему мы куски бессонного злого мяса
или лучше о тех, у мыса

вот они сидят у самого моря в обнимку,
ладони у них в песке,
и они решают, кому идти руки мыть и спускаться вниз
просить ножик у рыбаков, чтоб порезать дыню и ананас
даже пахнут они – гвоздика или анис –
совершенно не нами
значительно лучше нас

[Olga]

Булат Окуджава

После дождичка небеса просторней,
Голубей вода, зеленее медь.
В городском саду флейты, да валторны.
Капельмейстеру хочется взлететь.

Ах, как помнятся прежние оркестры,
Не военные, а из мирных лет.
Расплескалася в уличках окрестных
Та мелодия, а поющих нет.

С нами женщины, все они красивы,
И черемуха - вся она в цвету.
Может жребий нам выпадет счастливый,
Снова встретимся в городском саду.

Но из прошлого, из былой печали,
Как не сетую, как там не молю,
Проливаются черными ручьями
Эта музыка прямо в кровь мою.

1985

[Ginger]

Борис Корнилов

***
Спичка отгорела и погасла,
Мы не прикурили от неё.
А луна — сияющее масло —
Тихо уходила в бытиё.

И тогда, протягивая руку,
Думая о бедном, о своём,
Полюбил я горькую разлуку,
Без которой мы не проживём.

Будем помнить грохот на вокзале,
Беспокойный,
тягостный вокзал.
Что сказали,
что — не досказали,
Потому что поезд побежал.

Все уедем в пропасть голубую.
Скажут будущие: молод… был,
Девушку весёлую любую
Как реку весеннюю любил.

Унесёт она
и укачает,
И у ней ни ярости, ни зла,
А впадая в океан, не чает,
Что меня с собою унесла.

Вот и всё.
Когда вы уезжали,
Я подумал,
только не сказал,
О реке подумал,
о вокзале,
О земле, похожей на вокзал…


***
В Нижнем Новгороде с откоса
чайки падают на пески,
все девчонки гуляют без спроса
и совсем пропадают с тоски.

Пахнет липой, сиренью и мятой,
небывалый слепит колорит,
парни ходят — картуз помятый,
папироска во рту горит.

Вот повеяло песней далёкой,
ненадолго почудилось всем,
что увидят глаза с поволокой,
позабытые всеми совсем.

Эти вовсе без края просторы,
где горит палисадник любой,
Нижний Новгород, Дятловы горы,
Ночью сумрак чуть-чуть голубой.

Влажным ветром пахнуло немного,
лёгким дымом, травою сырой,
снова Волга идёт как дорога,
вся покачиваясь под горой.

Снова тронутый радостью долгой,
я пою, что спокойствие — прах,
что высокие звёзды над Волгой
тоже гаснут на первых порах.

Что напрасно, забытая рано,
хороша, молода, весела,
как в несбыточной песне, Татьяна
в Нижнем Новгороде жила.

Вот опять на песках, на паромах
ночь огромная залегла,
дует запахом чахлых черёмух,
налетающим из-за угла,

тянет дождиком, рваною тучей
обволакивает зарю, —
я с тобою на всякий случай
ровным голосом говорю.

Наши разные разговоры,
наши песенки вперебой.
Нижний Новгород, Дятловы горы,
Ночью сумрак чуть-чуть голубой.

***
Айда, голубарь,
пошевеливай, трогай,
Бродяга, – мой конь вороной!
Все люди –
как люди,
поедут дорогой,
А мы пронесем стороной.
Чтобы мать не любить
и красавицу тоже,
Мы, нашу судьбу не кляня,
Себя понесем,
словно нету дороже
На свете меня и коня.
Зеленые звезды,
любимое небо!
Озера, леса, хутора!
Не я ли у вас
будто был и не был
Вчера и позавчера.
Не я ли прошел –
не берег, не лелеял?
Не я ли махнул рукой
На то, что зари не нашел алее?
На то, что девчат не нашел милее?
И волости – вот такой?
А нынче почудилось:
конь, бездорожье,
Бревенчатый дом на реку, –
И нет ничего,
и не сыщешь дороже
Такому, как я, – дураку.

[Irinka]

Бумажный кораблик

Кораблик бумажный -
Почти пароход,
По морю отважно
И волнам плывёт.
Его не пугает
Погода, он - крут -
Бумажка цветная
С людьми на борту.

Бумажные вещи,
Бумажный компот,
Бумажками лечит
Весёлый народ.
И я на бумажке
Охотно пишу
И часто тельняшку
Бумажно ношу.

-Куда ты, безумец,
Не - сталь, не корабль.
Утонешь и будешь
Бумажно орать.
Бумажная гавань
Ему по плечу.
Он - верный кораблик,
Когда я хочу.