Поэзия

[OlgaVital]

Ну прощай, прощай до завтра,
Послезавтра, до зимы.
Ну прощай, прощай до марта.
Зиму порознь встретим мы.
Порознь встретим и проводим.
Ну прощай до лучших дней.
До весны. Глаза отводим.
До весны. Ещё поздней.
Ну прощай, прощай до лета.
Что ж перчатку теребить?
Ну прощай до как-то где-то,
До когда-то, может быть.
Что ж тянуть, стоять в передней,
Да и можно ль быть точней?
До черты прощай последней,
До смертельной. И за ней.

Ал. Кушнер

[Ginger]

Сергей Круглов


* * *
В Старом городе у слепого араба
Куплю, под палящим солнцем
Четыре часа проторговавшись,
Серебряную фигурку — льва, левиафана,

Царя Давида, играющего на арфе,
Чернёное маленькое сердечко,
Колечко с таинственной вязью,
Колокольчик цимцум, недреманое Око,

Куколку-плакальщицу, что звенит-звенит, перестать не может, —
Маленькую куплю тебе безделушку,
Привезу, войду, руки за спину пряча,
Весело спрошу: “Угадай, в которой?” —

Угадаешь, родная моя, да не ответишь,
Десять лет как нет тебя рядом,

Но это в общем неважно,
Лишь бы ты была довольна и здорова,
Лишь бы радовалась серебряному подарку,

Лишь бы там, где ты сейчас, меня не забыла,
Лишь бы — была, лишь бы

Простила мне моё воскресенье.

[OlgaVital]

Ф.И.Тютчев

Ужасный сон отяготел над нами,
Ужасный, безобразный сон:
В крови до пят, мы бьемся с мертвецами,
Воскресшими для новых похорон.

Который век всё длятся эти битвы,
Геройский пыл, предательство и ложь,
Притон разбойничий в дому молитвы,
В одной руке распятие и нож.

И целый мир, как опьяненный ложью,
Все виды зла, все ухищренья зла!..
Нет, никогда так дерзко правду божью
Людская кривда к бою не звала!..

И этот клич сочувствия слепого,
Всемирный клич к неистовой борьбе,
Разврат умов и искаженье слова -
Все поднялось и все грозит тебе,

О край родной! - такого ополченья
Мир не видал с первоначальных дней...
Велико, знать, о Русь, твое значенье!
Мужайся, стой, крепись и одолей!

Август 1863

[Ginger]

Дмитрий Быков

Если бы кто-то меня спросил,
Как я чую присутствие высших сил -
Дрожь в хребте, мурашки по шее,
Слабость рук, подгибание ног, -
Я бы ответил: если страшнее,
Чем можно придумать, то это Бог.

Сюжетом не предусмотренный поворот,
Небесный тунгусский камень в твой огород,
Лёд и пламень, война и смута,
Тамерлан и Наполеон,
Приказ немедленно прыгать без парашюта
С горящего самолёта, - всё это Он.

А если среди зимы запахло весной,
Если есть парашют, а к нему ещё запасной,
В огне просматривается дорога,
Во тьме прорезывается просвет, -
Это почерк дьявола, а не Бога,
Это дьявол под маской Бога
Внушает надежду там, где надежды нет.

Но если ты входишь во тьму, а она бела,
Прыгнул, а у тебя отросли крыла, -
То Бог, или ангел, Его посредник,
С хурмой "Тамерлан" и тортом "Наполеон":
Последний шанс последнего из последних,
Поскольку после последнего - сразу Он.

Это то, чего не учёл Иуда.
Это то, чему не учил Дада.
Чудо наступает там, где, помимо чуда,
Не спасёт никто, ничто, никогда.
А если ты в бездну шагнул и не воспарил,
Вошёл в огонь, и огонь тебя опалил,
Ринулся в чащу, а там берлога,
Шёл на медведя, а там их шесть, -
Это почерк дьявола, а не Бога,
Это дьявол под маской Бога
Отнимает надежду там, где надежда есть.

[Роман Аниканов]

Владимир Курмышкин
Муза

Она приходит два раза в год,
Когда первый снег и когда август звездный.
Тогда я знаю – настал черед.
Пиши, поэт, потом будет поздно.

Она приходит без одежд и личин,
О, этих безумных ночей вереницы,
Потом она убивает своих мужчин,
Как египетская царица.

Да, когда-нибудь я умру,
С этим необходимо смириться.
А пока моему перу
Пой же песни свои, царица.

Я могу ее высечь плеткой,
И не выйдет мне это боком.
И плевать, что у них было с Гете,
И плевать, что у них было с Блоком.

И вообще, эй вы там, внизу,
Завитые болонки и жирные мопсы,
Для которых я – сор в глазу,
Я плевал на вас с пирамиды Хеопса!

Вы всегда считали меня
Ненормальным, злым мальчуганом.
Но и танку нужна броня,
Я ж принадлежу к особому клану.

То ль в династию Тан, то ль в династию Мин,
Жил поэт, на меня похожий.
Как и я, он везде оставался один,
Да и драться умел он тоже.

Я не знаю, чем «хорошо»
Отличается от «плохо»;
Лишь одно я различье нашел, -
Между выдохом и вдохом.

И когда я сижу в ночи,
И по горлу она меня гладит,
Мир, дешевка, тогда замолчи!
Есть лишь я, и она, и тетради.

[Ginger]

Владимир Маяковский

Кофта фата

Я сошью себе черные штаны
Из бархата голоса моего.
Желтую кофту из трех аршин заката.
По Невскому мира, по лощеным полосам его,
Профланирую шагом Дон-Жуана и фата.
Пусть земля кричит, в покое обабившись:
"Ты зеленые весны идешь насиловать!"
Я брошу солнцу, нагло осклабившись:
"На глади асфальта мне хорошо грассировать!"

Не потому ли, что небо голубо,
А земля мне любовница в этой праздничной чистке,
Я дарю вам стихи, веселые, как би-ба-бо
И острые и нужные, как зубочистки!

Женщины, любящие мое мясо, и эта
Девушка, смотрящая на меня, как на брата,
Закидайте улыбками меня, поэта,-
Я цветами нашью их мне на кофту фата!

1914

[Ginger]

Сергей Круглов

***
А вот не надо про Морру,
не надо.
Она, единственная из всех,
пошла ко Мне по воде.

Превращая воду в лёд? – что же.
Иначе
она не умела.

[Папа-моряк]

Белые, красные, красные, белые,
Что вы с Россией, анафемы, сделали?!
Всё поглотило кровавое зарево -
Сами себя и её наказали вы.

Белые, красные, красные, белые,
Где вы, прекрасные и оголтелые -
В памяти, в сердце, в земле всепрощающей,
Наши грехи на себя принимающей.

Красные, белые, белые, красные,
Кто нам простит эти жертвы напрасные?
Снова над нами заря занимается -
Красный и белый пожар разгорается.

Красные, белые, белые, красные,
Видно, помечены долей ужасною.
Милые, что же с собой я поделаю -
Кровь моя красная, кость моя белая.

Юрий Масуренков

[Роман Аниканов]

Первый и последний раз исправляю за кем-либо стихотворение. В следующий раз удалю без разговоров, и всё!
дракон и стрелей, вот так должно было быть с самого начала:

Елена Шаталова

Несёт меня поэзии река -
Мой образ жизни, чувства отражая.
Прозрачная, местами глубока,
Несёт с собой, всё дальше увлекая.

Вошла в неё и выйти не стремлюсь,
Мне так приятны волны вдохновенья.
Я потерять её поток боюсь,
Поток, в котором льются откровенья.

Петляя между прозы берегов,
Захватывая дух и с головою
Вновь накрывая, струями из слов,
Несёт меня упорно за собою.

[Виктор Анатольевич]

Роман Аниканов, вообще-то такое ощущение, что Елена Шаталова так действительно пишет, посмотрел ее другие стихи на разных сайтах, один в один как был первый вариант, странно это, конечно.

[дракон и стрелец]

Роман Аниканов, вообще-то такое ощущение, что Елена Шаталова так действительно пишет, посмотрел ее другие стихи на разных сайтах, один в один как был первый вариант, странно это, конечно.

Вот и я про что.

[Роман Аниканов]

У меня, как лично мне видится, получилось гораздо красивее и правильнее со всех точек зрения Впрочем, мнение, отличное от моего, я тоже готов услышать...

[Жанна Олисевич]

Боже, каких только графоманов не встретишь на просторах Сети...

[loric]

“Никто у Бога не забыт, никто не сирота...” –
Иеромонах Роман

***
Спасибо, жизнь, и за печаль, и радость,
Спасибо и за силу, и за слабость,
Спасибо за любовь и материнство
И за широкое моё гостеприимство,
За бурность рек и тишину полей,
За таинство несказанных речей
И за возможность полноценно жить
И от души трудиться и творить.
Спасибо, жизнь, за красоту вокруг,
За трепетного сердца чёткий стук,
За то, что научилась я прощать
И никого вокруг не осуждать,
За то, что мне бывает и тревожно,
За то, что не иду тропою ложной,
Соизмеряя каждый свой прыжок
С напутствием небес на посошок.
Спасибо, жизнь, за муки и уроки
И за тобой отпущенные сроки,
Дающие возможность мудрой стать
И научиться высоко летать.
Спасибо, жизнь, за то, что есть рассвет
Что вечно льётся свыше Божий Свет,
Что никогда нас здесь не оставляют
И одолеть преграды помогают!

[Виктор Анатольевич]

Марк Рейтман пришёл служить на флот по призыву комсомола, закончил Высшее военно-морское училище им. М.В. Фрунзе.

С 1941 года плавал на тральщиках Северного Флота штурманом, старпомом, командиром корабля. После войны командовал эскадренным миноносцем "Карл Либхнет", а затем - гвардейским эсминцем "Гремящий".

КОМАНДИР

Я был заносчивым старпомом,
Мечтал: будь командиром я -
Ушёл бы вдаль, за волноломы,
Смирил бы дерзкие моря!

А вот о том, за чьей спиною
Дворцы надежд я громоздил,
Признаться, думал я порою:
Да разве это командир?

Я осторожность в нём за робость,
Расчёт за трусость принимал,
Чуть дымка, чуть простая морось -
И мостик он не оставлял.

Он говорил, что слава - вздорность,
Гордыня - вовсе ни к чему…
И мне казалось - мощь и скорость
Напрасно вверены ему…

… Когда ж я стал всему началом -
В руках машинный телеграф -
Иным, как будто, море стало -
Темнее краски, круче нрав.

Внизу, на палубах, в отсеках
Так много пристальных сердец
И я на корабле для всех них -
Один судья, один отец.

Один!…А море не простое:
Обманет здесь, слукавит там…
Но в мерном голосе прибоя
Мне слышался мой капитан.

Он был со мной в часы смятенья,
В кромешной тьме слепых снегов.
Искал я верные решенья
В спокойной мудрости его…

И не дано судить старпому
О командире: прав, не прав,
Пока не вручено Главкомом
Старпому командирских прав.