«Она подумала: как жаль, что у нее нет сочинительского дара, а то бы написать рассказ, который весь – как венецианская парча, вытканная золотом, лазурью, пурпуром и немыслимыми узорами, тяжелая от драгоценных камней, избыточно прекрасная ткань, какой уж сейчас не бывает...» Рубина.
Это было мое третье хождение в Венецию, но готовилась я к нему, как к первому свиданию со Светлейшей. Сколько было прочитано: Вяземский и Ахматова, Пастернак и Бродский, Муратов и Мортон, даже детективы Леон и Прюдом – и то были о Венеции. Теперь кажется – что бы ни сказала, это уже было кем-то рассказано, какие бы слова не подобрала, они будут только повтором. И я решила: пусть за меня говорят те строки, которые совпали с моим настроением, моими эмоциями и моим восприятием города. А благосклонный читатель пускай рассудит...
Первое утро в Венеции. Еще нет семи, но спать невозможно – ведь меня ждет встреча с любимым городом, в котором я не была несколько лет. Слышны крики чаек, гудки баркасов, смех ребят, идущих на учебу. И пусть моя компания видит предрассветные сладкие сны, бегом на набережную, а дальше – куда выведет меня лабиринт узких улиц.
"Вдали за лодочной стоянкой
В остатках сна рождалась явь.
Венеция венецианкой
Бросалась с набережных вплавь". Пастернак
Светает.
Утро.
По дороге в колледж.
Это было мое третье хождение в Венецию, но готовилась я к нему, как к первому свиданию со Светлейшей. Сколько было прочитано: Вяземский и Ахматова, Пастернак и Бродский, Муратов и Мортон, даже детективы Леон и Прюдом – и то были о Венеции. Теперь кажется – что бы ни сказала, это уже было кем-то рассказано, какие бы слова не подобрала, они будут только повтором. И я решила: пусть за меня говорят те строки, которые совпали с моим настроением, моими эмоциями и моим восприятием города. А благосклонный читатель пускай рассудит...
Первое утро в Венеции. Еще нет семи, но спать невозможно – ведь меня ждет встреча с любимым городом, в котором я не была несколько лет. Слышны крики чаек, гудки баркасов, смех ребят, идущих на учебу. И пусть моя компания видит предрассветные сладкие сны, бегом на набережную, а дальше – куда выведет меня лабиринт узких улиц.
"Вдали за лодочной стоянкой
В остатках сна рождалась явь.
Венеция венецианкой
Бросалась с набережных вплавь". Пастернак
Светает.
Утро.
По дороге в колледж.
Комментарий