Объявление

Свернуть
Пока нет объявлений.

Волга в произведениях русских писателей

Свернуть
X
Свернуть
Активные пользователи, которые сейчас просматривают эту тему: 0 (0 участника и 0 гостей)
 
  • Фильтр
  • Время
  • Показать
Очистить всё
новые сообщения

  • Волга в произведениях русских писателей

    Хотелось бы предложить вниманию уважаемых членов Форума новый раздел, которой можно было бы довольно условно назвать как «Волга в произведениях русской словесности». Было бы замечательно, если бы здесь удалось со временем собрать библиотечку произведения русской литературы, в которых центральное место уделено Волге, Каме, Оке и другим нашим рекам. Действие должно разворачиваться на берегах рек, на судах, в прибрежных городах и селах, но при условии, что речная тема обязана занимать ключевое место в произведении.

    Для начала выкладываю здесь две очень, на мой взгляд, интересные вещи на волжскую тему: эссе В.В.Розанова «Русский Нил» и рассказ В.Г.Короленко «Художник Алымов». Несмотря на разный жанр этих работ, их объединяет искренний интерес обоих писателей к волжской теме; свободная пластичная, «бархатная» манера письма - знак высокого классического стиля, великолепное знание местных реалий и огромное уважение к народным традициям и творчеству. Я полагаю, что здесь не место пересказывать биографию В.В.Розанова - одного из плеяды великих русских философов предреволюционной эпохи, парадоксального и острого публициста, значительного эссеиста и автора едко-пронзительных и мудрых мемуаров-дневников. В очерке «Русский Нил» читатель найдёт все грани творческого облика Розанова: невероятный, какой-то затягивающий читателя напор, колоссальную эрудицию, смелость и необычность суждений, любовь к деталям и многозначительным частностям. Удивительно, но многое о чем повествует автор, актуально и в наши дни, хотя минул уже век с тех пор, как пожилой философ совершил свой волжский «круиз». Полагаю, что читатели найдут много знакомого в описании отдельных мест, городов и даже порядков на судне. Ведь в конце концов, Розанов идет вниз по Волге, а не по Нилу, хотя именем именно этой великой реки он озаглавил свои путевые заметки.
    В.Розанов - Русский Нил.doc

    Рассказ В.Г.Короленко написан примерно в то же время и носит более камерный характер. Здесь великий гуманист Короленко не изменяет своему испытанному методу: он внимательно и уважительно вглядывается в лица всех тех, кому ему довелось встретить на борту волжского парохода. Ему интересны все, начиная с капитана и кончая палубными пассажирами «четвертого класса», ютящимися на грязной корме. Рассказ удивительно мелодичен, это, по моему мнению, одна из самых красивых новелл в русской литературе о Волге. Несмотря на общий поэтический тон произведения, автор обращает внимание на бытовые детали, манеру поведения «чистой» публики, несение вахты капитаном и лоцманами, особенности жизни на борту. Мне бы очень хотелось, чтобы даже те форумчане, кто читал эти произведения, потратили бы вечерок и прочитали их вновь. Мне кажется, они того стоят.
    В.Короленко - Художник Алымов.doc
    Последний раз редактировалось Александр Л.; 31-08-2010, 00:34.

  • #2
    Рекомендую колоритнейший рассказ В.А.Гиляровского «Под весёлой козой» из книги «Друзья и встречи». В.Гиляровский вошёл в истории отечественной литературы как непревзойдённый знаток Москвы, автор удивительной книги «Москва и москвичи». Работая много лет журналистом, он досконально знал все уголки первопрестольной и, по свидетельству современников, похоже, был знаком с каждым москвичом. Но Гиляровский отлично знал не только Москву. Будучи совсем молодым человеком, он бросил себя в самую гущу жизни и за три года вольных странствий побывал в таких обстоятельствах, что рассказ о них читается на одном дыхании. Он ходил по Волге с ватагой бурлаков, работал на страшном белильном заводе, знавал настоящих, тогда ещё вовсю пошаливавших разбойников, участвовал в кулачных боях, замерзал на большой дороге...

    Любовь к Волге и волгарям писатель сохранил на всю жизнь. Он часто бывал в Нижнем Новгороде, и по редакционным делам, и просто так, навещая друзей, которых у него было очень много. Случалось, что попадал в серьёзные переделки, но каждый раз его выручала богатырская сила, оптимизм, доброжелательность, благородство и удивительная доброта. В рассказе «Под весёлой козой» (так остряки называли герб Нижнего Новгорода, на котором изображён олень) Гиляровский как и в большинстве своих других рассказов-воспоминаний выводит на сцену самый пёстрый народец трактиров, пристаней и всевозможных «заведений». Мы попадаем в мир провинциальных актёров, неунывающих цирковых, громил, шулеров и авантюристов всех мастей, завсегдатаев рестораций, заводчиков, бурлаков, речных капитанов и лоцманов, - шальных, сумасбродных и часто глубоко испорченных людей, впрочем, не лишенных своеобразного грубого шарма. Никогда не воспевая порок, Гиляровский не был среди тех, кто бросал камень в оступившихся, оказавшихся в овраге, на смрадных задворках жизни. Писатель всегда, когда была возможность, помогал тем, кто желал выбраться из житейской трясины: пятирублёвой бумажкой, куском хлеба, добрым советом, а иногда и чугунным кулаком непобедимого борца и атлета, одного из учредителей Русского гимнастического общества.

    В очерке «Под весёлой козой» форумчанам будут особенно интересны воспоминания писателя, касающиеся волжских судов и пассажирских перевозок. Гиляровский вспоминает характерные словечки и обороты волгарей, делится своими как всегда меткими и точными наблюдениями, приводит рассказы друзей и знакомых, очевидцев многих забавных, а порой грустных и даже трагических событий. Даже если вы хорошо знакомы с творчеством писателя, прочитайте рассказ ещё раз. Уверяю вас, вы не разочаруетесь.
    В.Гиляровский.doc
    Последний раз редактировалось Александр Л.; 31-08-2010, 00:36.

    Комментарий


    • #3
      Продолжаю по мере возможности выкладывать работы русских и советских писателей на тему Волги. На этот раз это роман Анатолия Рыбакова «Екатерина Воронина», по которому в советское время был снят художественный фильм, который приобрел большую популярность у зрителей. Наверное большинство форумчан знают и помнят этот хороший старый фильм о речниках-волгарях.
      А.Н.Рыбаков (1911 - 1998) - известный советский писатель, автор ряда романов и повестей. Большой популярностью у юных читателей пользовались приключенческие повести «Кортик» и «Бронзовая птица», а также трилогия о Кроше («Приключения Кроша», «Каникулы Кроша» и «Неизвестный солдат»). Рыбаков также написал романы «Водители», «Екатерина Воронина», «Тяжелый песок» и «Лето в сосняках». Большой общественный резонанс получили последние книги писателя: романы «Дети Арбата», «Тридцать пятый и другие годы», «Страх», «Прах и пепел», составившие историческую тетралогию о судьбах молодого поколения 30-годов, времени больших потерь и трагедий.
      Роман «Екатерина Воронина» был создан в 1955 году на основе тщательно отобранного и глубоко изученного материала о жизни и трудовой деятельности нескольких династий речников-горьковчан. Несмотря на то, что в книге значительное место уделено производственной теме, роман нельзя назвать скучным и схематичным. Хотел бы обратить внимание тех, кто захочет его прочитать, на то, что многие сюжетные линии книги и фильма не совпадают. Фильм 1957 года не являлся простой экранизацией романа, - можно сказать, что он послужил лишь основой для создания вполне самостоятельного произведения.
      А.Рыбаков - Екатерина Воронина.doc

      Комментарий


      • #4
        Хотя в теме написано, что речь здесь идет о рассказах, воспоминаниях и других литературных произведениях, связанных с Волгой, решил поместить сюда детскую повесть «Огни на реке» известного русского писателя Николая Дубова. Речь в ней идет не о Волге, а о Днепре, но мы ведь на форуме речных путешественников, поэтому нам интересны любые реки! А тут - сам батюшка Днепр. И показан он во времена уже относительно далекие, в послевоенные годы, когда быт и взаимоотношения людей еще несли на себе зримый отпечаток прошедшего огненного лихолетья.

        В книге «Огни на реке» автор в доверительной манере, с мягким юмором описывает путешествие по Днепру, а потом и жизнь на берегу реки в доме дяди-бакенщика своего героя, мальчика Кости, - любознательного, серьезного и ответственного человека, способного на настоящий поступок. Автор правдиво показывает жизненные реалии той поры, когда бедная, суровая и тяжелая жизнь казалась лишь временным неудобством, которое непременно будет преодолено и сменится благополучием и полным достатком. Искренние чаяния простых людей, способных и трудолюбивых, их добросовестный нелегкий труд, основанный на крепких семейных заповедях и традициях, веселые летние забавы, в которых принимают участие местные мальчишки и девчонки, новые друзья Кости, и внимательное, заботливое, но и требовательное отношение к ним взрослых - вот та среда, в которую окунется читатель, открывший книгу. Изменились взгляды, оценки, приоритеты, профессии, даже государственный строй. А повесть по-прежнему захватывает, интересна как детям, так и взрослым. И причина, наверное, проста, - она заключается в таланте автора и в том живом чувстве, с которым он писал эту книгу.

        Два слова об авторе повести. Николай Иванович Дубов (1910-1983) родился в семье рабочего в Омске, жил на Украине, на Алтае, в Ташкенте, в Москве и Ленинграде. Начал трудовую деятельность на паровозоремонтном заводе. Совсем еще молодым человеком Дубов стал писать: в стенгазете, в заводской многотиражке, в городской газете. Потом учился на историческом факультете в Ленинградском университете, был педагогом, заведовал библиотекой и клубом. Во время войны был занят на оборонном заводе, а затем снова вернулся к литературной работе. Среди наиболее крупных из написанных им сочинений можно назвать повести «Сирота» и «Жестокая проба». Из под пера писателя вышло несколько пьес, историко-сатирический роман «Колесо фортуны», другие произведения. Но наибольшую популярность получили его рассказы и повести для детей, особенно «Огни на реке» и «Мальчик у моря». Обе повести были экранизированы и с успехом шли в кинотеатрах.
        Н.Дубов - Огни на реке.doc

        Комментарий


        • #5
          Глава «Волга» из книги Ильи Глазунова «Россия распятая», в которой знаменитый художник с присущем ему полемическим пафосом размышляет о судьбах России и русского народа, вспоминает о своих давних творческих поездках - в Плес и на строительство Куйбышевской ГЭС. Воспоминания написаны энергично, живо, талантливо, остро, хотя оценка событий и исторических лиц часто весьма субъективна. Тем не менее, любое свидетельство о минувших днях и событиях всегда познавательно и интересно, а свидетельство большого художника - интересно вдвойне.
          И.Глазунов - Волга.doc

          Комментарий


          • #6
            ВОЕННЫЙ СБОРНИК, год 9, том LI, часть II, стр. 53 - 84, за сентябрь 1866 года.
            Главный редактор „Военнаго Сборника", Генерального Штаба Генерал-Майор Меньков.
            Дон и его коневодство.
            (из путевых заметок 20 июня 1866 года)
            I.
            От Петербурга до Новочеркасска 1,740 вёрст, по почтовому дорожнику. Железные дороги и пароходство по Волге немало сокращают это расстояние во времени. Самый дальний, но за то самый живописный путь по Волге и по Дону. Из Нижнего Новгорода пассажирские пароходы идут вниз по Волге пять дней до Царицына. Отсюда с Волги на Дон до сёла Калач всего 73 версты; переезд совершается по железной дороге. Сообщением торгового пути волжского с донским теперь только осуществилась любимая мечта Петра Великого о соединении Каспийского моря с Чёрным (посредством русла реки Маныча). Два года тому назад открыто движете по волжско-донской железной дороге, построенной предприимчивостью известного нашего капиталиста-патриота В. А. Кокорева и Ко.
            В три часа пополудни июньского жаркого дня пароход „Царица" пристал (**) к правому берегу у города Царицына; в шесть часов тронулся поезд железной дороги. Переезд до Калача хотя недальний, всего два с половиной часа, но для русского путешественника, менее чем американцы привыкшего мчаться на паровозах через степные пространства, совершенно нов в своем роде. До половины первой станции встречаются ещё распаханные места и сенокосы с бесчисленными копнами сена, свидетельствующие о близости селений.
            __________________________________
            (*) При сеи карта задонской степи и два рисунка.
            (**) Волжской компании пароходы: „Царь", „Царица", „Царевич" и „Царевна", отличаются исправностью своих рейсов и наилучшими удобствами для пассажиров.


            Вместе с исчезновением этих степных оазисов, вы переезжаете и границу Земли Войска Донского, того самого края, где некогда „войсковой круг" (вече) строго воспрещал ВСЯКИЕ попытки к земледелию, как ущерб скотоводству, и где лишь мощная рука царя-хозяина, Петра Великого, могла основать первые начатки мирных занятий: земледелия, виноделия, добывания соли и каменного угля. Местность вокруг все более и более становится дикою и заметно идет в гору; так и чувствуется, что скоро предстоит перевал через холмистый хребет, составляющих здесь водораздел между долинами Волги и Дона. Повсюду степная растительность, небольшие, тонкие, но шелковистые и ароматные травы, иногда кусты бурьяна или колючки, но нигде ни деревца, ни ручейка, не только речки. Степь возвышается над морем, полагают, около 350 футов. На двух или трёх из промежуточных летних (зимою нет езды) станций и полустанций, в виде карточных домиков или наших дач на Крестовском и других островах, вовсе нет воды: попытки рытья колодцев налицо, но они и остались лишь попытками, а вода на станции доставляется в бочках, посредством того же самого рельсового пути. От степного перевала, вниз к Дону, путь уже склоняется постепенно, что и ощутительно по скорости хода поезда. Тут оставляется в стороне порядочная роща и за ней живописная усадьба, или по здешнему посёлок, графа Орлова-Денисова, станица Пятиизбянская и несколько там и сям разбросанных хуторов.
            Поезд, подобно тройке почтовой, всегда на второй половине станции прибавляющий хода, также, будто оживляясь, идет видимо скорее, и тем с более торопливым любопытством вперяется взор туриста в непривычную ему даль донской степи, и неотразимо мелькает в памяти его даль времен давно прошедших при мысли, через какие места мчит его теперь паровоз. Когда-то жили здесь и воевали сарматы, современники и соперники скифов, гунны, печенеги, половцы, татары, угры, авары; потом хозяйничали здесь монголы, оставившие по себе наследниками калмыков, и доселе ещё кочующих по соседству, в Астраханской и Ставропольской губерниях, до предгорий Кавказа. Треть протяжении железной дороги пересекает и теперь степное кочевье калмыков малодербетевского улуса. Эти природные наездники не совсем приятно были поражены видом первых поездов по чугунке, двигавшихся без лошадей. Неприветливо встретили монгольские дикари европейский прогресс на своей земле. Грех — говорили они — ездить без лошадей, и, желая доказать, что таким способом далеко не уедешь, они являлись целыми ватагами, на своих степных скакунах, обскакивать медленно ходившие вначале (вероятно, с материалами) поезда. Машинисты их поддразнивали и на время давали себе обскакивать, но потом, постепенно, прибавляли ходу и оставляли не одного из непобедимых скакунов позади. Можно судить о негодовании хозяев степей! Рассказывают, что один машинист, при подобном состязании, не ограничился тем, что обгонял всадников, но, промчавшись вперед, оглянулся ещё и сделал рукою какой-то очень непочтительный знак.
            Вагоны всех трех классов хороши, не уступают царско-сельским, но цены перещеголяли: в пассажирских поездах, отправляющихся по два раза в неделю, он-в по классам следующая: 2 р. 19 к., 1 р. 64 к. и 91 к., а на товаро-пассажирских — ежедневных: 1 р. 97 к., 1 р. 48 к. и 82 к.; багаж с пуда: на первых 30 коп., на тяжело-пассажирских 15 к.
            Было около девяти часов вечера, когда поезд остановился на станции в Калачовском затоне (залив). Станция на самом берегу, так что с галереи ведут вниз, к пристани, полсотни ступеней. Цены местам до Ростова, относительно, почти в полтора раза дороже, чем на волжских пароходах. Расстояние всего около 400 вёрст. Плата за места: I-й класс 17 р., II-й 12 р. 75 к., III-й 7 р.; багаж 70 к. с пуда. Услужливые, босоногие татары, за ничтожную плату, подобно муравьям засуетились над перетаскиванием пассажирских тюков и чемоданов на пароход „Атаман" (один из двух совершающих рейсы по Дону выше Ростова), где на палубе в то же время взвешивался багаж и продавались билеты. Вскоре все притихло, пришло в порядок; все улеглись спать. На рассвете многочисленные пассажиры разбужены были неизбежным стуком и возьнёю на палубе; дым клубился; пары ревели и, казалось, каждую минуту готовы были вырваться и уничтожить все окружающее в прах. В пятом часу отвалили, вышли из затона (залива), и началось плавание вниз по „Тихому Дону", по дедушке „Дону-Иванычу", как называют его казаки и как говорится на нашем сказочном языке. С этой минуты цель поездки казалась уже близкою действительностью.
            Вот по берегам, на пути, сменяются одна другою станицы: Пятиизбянская, Верхне-Чирская, Есауловская, Верхне-Курмоярская, Нагавская, Цымлянская, Кумшацкая, Романовская, Константиновская — Барская то ж, Семикаракорская, Раздорская (самая древняя), Богаевская, наконец, Аксайская, откуда сухопутное сообщение (ныне. железная дорога) в Новочеркасск. Не только в донской, но и во всех вообще казачьих землях, станицами называются собственно казачьи сёла и уездные города или, по местному названию, окружные (*): не подвожу под это название деревень (отличающихся от сёл тем, что не имеют церквей и не составляют прихода), так как они образуют хутора. Каждой из 108 донских станиц принадлежит общественная земля в виде надела по 30 десятин на душу: это так называемый юрт: По мере распространения земледелия на Дону, владельцы отдаленных от станиц участков учредили особые выселки или хутора, и теперь к каждой станице и её приходу принадлежишь десяток и более хуторов.
            Не ново замечание относительно дел человеческих, что с усвоившем себе одежды какого-нибудь народа усваиваются и нравы его. Также точно и наружность хуторов: по исключительному назначению служить для земледелия, хутора отличаются от станиц тем, что имеют более оттенок сельскохозяйственный и обставлены чаще всего малороссийскими мазанками с соломенными или Камышевыми крышами, тогда как в станицах преобладает смесь азиатского и европейского городского устройства, улицы довольно широкие, дома частично каменные, частно деревянные, одноэтажные и двухэтажные, с желтыми, т. е. „натертыми глинкою" стенами, тесовыми крышами и крашеными ставнями. Второй этаж почти всегда окружен балконами или галереями с одной, с двух или со всех сторон; под окнами нижнего этажа, довольно высоко от земли поставленными, также всегда проведен деревянный
            __________________________________
            (*) В отношении гражданского управления, Земля Войска Донского делится на семь округов: Черкасский, 1-й и 2-й Донской, Усть-Медведицкий, Хопёрский, Донецкий и Миусский. В отношении управления военного, округов четыре: I, II, III и IV-й.

            приступок в одну или в две доски шириною, явно не для того, чтобы сидеть на нем как бы на известной завалинке изб, а для того, чтобы ходить для запирания и открывания ставней. У казаков есть хороший обычай кухню на летнее время помещать отдельно, где-нибудь в землянке или мазанке, имеющей вид деревенской кузницы и называемой печью.
            Наружный вид казачьих станиц вообще очень опрятен и не без приятности. Внутренность жилья, даже простого казака, также опрятна и всегда обличает в хозяйства человека, побывавшего везде, от Петербурга и Варшавы и до персидской границы. Это диаметральная противоположность русскому крестьянину, который, напротив, держится, как известно, правила: „не красна изба углами, а красна пирогами". Да, здесь, на Дону, нет уже такого раздолья солдату на столике, как, например, в Малороссии, а попади в дом к староверу — их здесь очень много — так за табак или за собаку что ни час, то одна-две истории. Покоя не дадут.
            Чем дальше спускаетесь вы по Дону, тем более глазам вашим представляется военный облик страны, а до слуха доходят новые названия лиц и должностей, например: сыскной начальнике (уездный исправник), заседатель (становой приставь), дворянский депутата (предводитель дворянства), старший члена (войскового правления, род губернатора гражданского), дьяк (секретарь) и проч. Встречаете вы всё чаще и чаще людей в казачьих синих чекменях с эполетами и без эполет (служба гражданская) и в шароварах с красными лампасами. На пристанях, где останавливается пароход, вы то и дело видите на руках у торговок съестные припасы, ребятишек в синих круглых фуражках с красным околышем; а вот и старик с седою бородою, атлетического сложения, может быть один из тех, которые были в Париже в 1814 году, вышел, в халате и в форменных шароварах, посмотреть на проезжающих: не встретить ли кого из старых московских знакомых. На пароход садятся, прощаясь с семьёй, два „чиновника" — так называют на Дону всякого офицера — один в форменном военном пальто с погонами и в круглой белой фуражке, другой в белом кителе и в синей круглой фуражке (кроме Новочеркасска, на Дону почти нигде не видно кепи новой формы), и оба с красными лампасами. Идёт пароход дальше. Вот новая станица, однако, на низменной пристани не выставлено сигнала, и пароход не останавливается; но по прибрежным улицам виден проходящий люд, вообще и в частности чем-нибудь да напоминающей собою о соотношении к военному ремеслу.
            Пароходство по Дону совершается в первую половину лета почти всегда благополучно, если не считать одного или двух толчков где-нибудь о гряду или перекат; но во второй половине лета пароходы сидят-таки на мелях, по нескольку часов. В это время пароходный рейс разделяется уже на две части: меньшие пароходы спускаются только до станицы Цимлянской и там сдают пассажиров на большие, идущие до Ростова. Во время путешествия покойного наследника цесаревича (1863 г.), донцы не раз на плечах своих снимали с мелей пароход своего атамана. Устройство, каюты и буфеты на донских пароходах недурны. Цены за обеды и закуски обыкновенны и не так высоки, как за проезд. Сервировка стола не отборная; преобладающие же за столом гости, ростовские и таганрогские купцы, отличаются более широтою, нежели изяществом своих потребностей: когда требуют, например, шампанского, то является иногда неизвестный напиток, и на сделанное замечание слуга говорить: „ах, виноват, ошиблись: это ростовское-с", и затем приносит уже другую бутылку, внутреннее содержание которой имеет несколько более общего с шампанским, чем наружный вид стекла и пробка. Впрочем, и на одном хорошем волжском пароходе случилось нам испытать вот что: вместо „дупеля" (допельшнеп) нам подали утку-нырка с искусственно-присаженною долгоносою головкой дупеля.
            Немного не доезжая Ростова (25 верст), лежит Аксайская станица. Отправляющиеся в Новочеркасск здесь оставляют пароход и пересаживаются прямо на железную дорогу. Любопытство взглянуть на Ростов, который по своей торговле на донском бассейне для России то же, что Нижний-Новгород на волжском — это узел сношений с юго-востоком, как Нижний с северо-востоком — любопытство, говорю, видеть самобытно-образовавшийся и своеобразный город побудило меня проехать водою лишнюю станцию, с тем, чтобы на другой день возвратиться в Аксай. Ростов и Нахичевань два соседних торговых города (между ними пять верст) — последний армянский Манчестер, а первый вполне космополитически — расположились амфитеатром на правой или нагорной стороне Дона, по скатам высокого и крутого берега. Нахичевань славится на юге своими серебряными вещами под чернью, отдельными уборами и кожевенными изделиями. Ростов-на-Дону известен обширностью и разнообразием своей торговли, ярмарками и пёстротой населения, хорошо обрисованного в романе г. Скавронского: «Беглые в Новороссии». В Ростове много строений деревянных и в особенности каменных. Улицы и гостиницы его не отличаются опрятностью, вероятно по соседству с Азией; но за то вновь разводимый общественный сад с вокзалом, где по вечерам, при звуках городского оркестра, можно видеть всё огромное и разнородное общество города, сад этот очень хорош, а расположенный при входе в него, амфитеатром, по склону горы, партер цветов прелестен.
            В городе есть постоянный театр с италиянской оперой. Опера, конечно, в ярмарочном роде, но существование её в продолжение нескольких лет, как и покровительство ей городских джентльменов уже довольно ясно выражают потребность европейской жизни.
            Ростов важное торговое место на Дону, место мены громадного множества лесных, железных и других товаров, идущих по Дону из его притоков и с Волги, также приходящих через Чёрное море и Таганрог, а отчасти и с Кавказа. Ростовские ярмарки, особенно 8-го сентября, замечательны по количеству продаваемого на них скота и лошадей. Лошадей пригоняют из задонских и калмыцких степей, из Черноморских и из-за Кубани, табунами, и здесь любопытный путешественник, не вдаваясь в даль пустыни, может видеть, в это время, представление в малом виде — разловку неуков арканом, сцены, которыми в большем виде, на просторе, изобилуют по сие время наши манычские и черноморские степи.
            На другой день по приезде нашем в Ростов, в шесть часов утра, отправился пароход вверх по Дону и высадил нас в Аксайской станице. Рейсы пароходов рассчитаны так, что приходы и отходы совпадают с отправлением поездов по железной дороге, и потому вскоре мы катились в Новочеркасск уже по рельсам грушевской железной дороги <…>
            А.Пирогов 2006 Анатолий Папанов 2007 Рихард Зорге 2007 Октябрьская Революция 2007 Ленин 2007 2008 2009 Гр. Пирогов 2007 2008 2009 Дзержинский 2008 2009 Николай Карамзин 2010 Космонавт Гагарин 2010

            Комментарий

            Обработка...
            X