Военная ветка

[Клепиков Дмитрий]

Только непонятно в чем были преимущества такой полуподушечной конструкции в конкретном случае...Уменьшение осадки - непринципиально для мелкого морского судёнышка, выигрыш в скорости, как видно из ТТХ, минимальный...

[Клепиков Дмитрий]

Лидер эсминцев “ТАШКЕНТ”

В 30-е годы практически все основные морские державы мира развернули постройку эскадренных миноносцев увеличенных размеров и всевозрастающей боевой мощи. Со стапелей Англии, Франции, Японии, США, Италии крупными сериями сходили суперэсминцы, или, по принятой в СССР классификации,— лидеры.

Идея концентрации в легком боевом корабле возможно более мощного артиллерийского и торпедного вооружения оказалась весьма заманчивой и для молодого советского флота. Недаром первыми кораблями класса эсминцев оказались именно лидеры (типа “Ленинград”), во многом аналогичные французским “контрторпийерам”. Они, однако, не удовлетворяли современным требованиям, поэтому было решено заказать новый лидер в Италии, имевшей солидный опыт в строительстве кораблей этого класса.

Задание на проектирование, разработанное в 1933 году. было весьма жестким, особенно в отношении скоростных качеств (42,5 узла) и очень большой дальности плавания — 5000 миль двадцатиузловым ходом. За воплощение такого проекта могли взяться лишь самые крупные и хорошо оснащенные фирмы Италии. Наиболее выгодными для СССР были условия, предложенные “Одеро-Терни-Орландо” (ОТО) из Ливорно. Итальянцы обещали поставить готовый корабль с машинами и оборудованием, но без вооружения, которое предполагалось установить в Советском Союзе.

Строительство нового лидера, получившего название “Ташкент”, продвигалось скачками: периоды относительного затишья сменялись сумасшедшей гонкой.) Около двух лет ушло на разработку и окончательное согласовании проекта, а вот непосредственно в металле корабль был воплощен очень быстро — спуск на воду произошел 28 декабря 1937 года, спустя всего 11 месяцев после закладки 11 января того же года. Еще через три месяца провели ходовые испытание. “Ташкент” показан среднюю скорость 43,5 узла за 6 часов полного хода. Хотя в это время он не имел вооружения, водоизмещение превысила проектное на 200 тонн. Итальянцы немедленно сделали перерасчет, показав, что при проектной нагрузке можно было бы достигнуть 44,6 узла — лишь чуть-чуть меньше “мирового рекорда”, который много лет удерживал французский лидер “Террибль” (45,05 узла).

Для достижения столь высокой спорости потребовалось установить в небольшом корпусе “Ташкента” машины общей мощностью свыше 100 тыс. л. с.— больше, чем у многих крейсеров. Это было возможно только при максимальном облегчении мащинно-котельной установки, в которую входили два турбозуйчатых агрегата (ТЗА), состоящих из одной турбины высокого и двух турбин низкого давления каждый, и всего четыре котла (двадцатью годами раньше для достижения такой же мощности на английских линейных крейсерах “Рипалс” и “Ринауя” пришлось поставить по 42 котла!). Поскольку производство турбинной техники в Италии концентрировалось в руках фирмы “Ансальдо”—основного конкурента ОТО,— на лидере установили английские турбины Парсонса. Чтобы по возможности увеличить живучесть главной энергетической установки на совершенно лишенном бронирования и противоторпедной защиты корабле, она была выполнена в эшелонном варианте: с чередованием котельных и турбинных отделений. Однако подобное расположение вызывало необходимость иметь очень длинные (и потому уязвимые) валопроводы при значительной общей протяженности энергетической установки, занимавшей около половины длины лидера.
После удачных испытании машин постройка “Ташкента” замедлилась: для его дооборудования и приемки понадобился еще год. Только 18 апреля 1939 года на флагштоке подняли флаг ВМФ СССР, и вскоре новая боевая единица советскою флота взяла курс на Черное море. В Николаеве, на заводе имени Марти, корабль временно вооружили одиночными орудиями Б-13 калибра 130 мм в открытых щитах, поскольку двухорудийные башенные установки еще не были готовы. В сущносги. достройку “Ташкента” завершили лишь в июне 1941 года, буквально за несколько дней до начала войны, когда он получил запланированную артиллерию. Новые башенноподбные установки Б-2ЛМ оказались весьма удачными, и им была уготована долгая жизнь на эсминцах советского флота. Закрытые со всех сторон броневыми листами толщиной 8 мм, они развивали скорострельность до 10—12 выстрелов минуту, а комендоры могли работать при любой скорости хода и волнении, надежно защищенные от ветра и брызг.

В отличие от ряда лидеров иностранных флотов, например, английских типа “Трайбл” или японских “Акицуки”, конструкторы которых явно, увлеклась артиллерией в ущерб главному оружию эсминца — торпедам, “Ташкент” нес также и сильное торпедное вооружение; три трехтрубных аппарата в диаметральной плоскости и рельсы для: постановки мин.

Как это часто бывает, недостатки “Ташкента” были продолжением его достоинств. Высокая насыщенность наступательным вооружением просто не вставляла другого места для зенитной артиллерии, кроме навесного мостика вокруг второй трубы, где располагались шесть 45-мм полуавтоматических орудий, а ведь их легко было уничтожить единственным попаданием снаряда или бомбы. Сами сорокапятки оказались малопригодными для борьбы с современными пикирующими бомбардировщиками, против которых “Ташкент” был практически беззащитен — впрочем, как и большинство его зарубежных собратьев. Слабость зенитного вооружения постепенно устранялась: в июне 1941 года, одновременно с установкой башен, 45-мм пушки заменили 37-мм автоматами, а в августе того же года на лидере появилась спаренная 76-мм установка, снятая с недостроенного эсминца “Огневой”.

“Палкой о двух концах стало даже такое новшество, как полностью закрытая рубка. Чрезвычайно удобная для управления кораблем на большой скорости и в плохую погоду, она не позволяла командиру вести непрерывное наблюдение за авиацией противника, когда важна каждая секунда для своевременного маневра при уклонении от воздушной атаки.

В целом “Ташкент” был типичным кораблем для “большого флота”. Последний так и не был создан—помешала война. Исключительно быстроходный “аристократ моря”, имевший очень большую дальность плавания, с отличным наступательным вооружением, он мог бы служить быстроходным разведчиком при эскадре, лидером торпедных, атаках, быть незаменимым в схватках с вражескими эсминцами, однако вынужден был действовать в одиночку против авиации и войск на берегу — как раз против тех противников, для борьбы с которыми в последнюю очередь требовался корабль столь высоких боевых качеств. Но и в этих условиях “Ташкент” сражался достойно, а высокая скорость и большой запас топлива позволяли ему, перегруженному войсками, боеприпасами и эвакуированными, совершать девятичасовые рейсы между Новороссийском и Севастополем со средней скоростью пассажирского экспресса — свыше 50 км ч.

Несомненно, выдающийся образец кораблестроительной техники своего времени, “Ташкент” дал начало двум линиям “потомства”. В СССР первоначально предполагалось построить точно такой же корабль, но проект был несколько переработан, и лидеры типа “Киев” получили меньший запас топлива и, соответственно, меньшее водоизмещение, зенитное же вооружение на них усилили. Правда, до войны их не успели закончить, а после не достраивали.

Развитием проекта советского лидера стали и итальянские корабли, названные именами римских императоров и полководцев (головной — “Аттилио Реголо”). При их разработке фирма ОТО использовала полученный при создании “Ташкента” опыт, сохранив общую компоновку машин и многие другие его особенности. Итальянцы установили дополнительную башню главного калибра в корме (интересно, что аналогичный проект рассматривался и в Советском Союзе), но так и не смогли обеспечить броневую защиту своих “вождей Рима”, хотя по размерам те стали уже скорее небольшими крейсерами, чем эсминцами.

“ТАШКЕНТ” В БОЯХ И ПОХОДАХ

Обстановка, сложившаяся в первые месяцы войны, поставила перед Черноморским флотом совершенно неожиданные задачи. Быстрое продвижение немецко-фашистских войск на суше и практически отсутствие вражеских кораблей на море выдвинули на первый план необходимость снабжения частей нашей армии, а также их артиллерийской поддержки. Со всей наглядностью эти задачи определились во время героической обороны Одессы...

29 августа 1941 года в 15.40 командир лидера “Ташкент” капитан 3-го ранга В. Н. Ерошенко получил приказ Срочно вывести корабль в море. Задание было рискованным, но крайне необходимым: требовалось подавить вражескую четырехорудийную 155-мм батарею, державшую под обстрелом подходы к порту.

Находившийся в полной боевой готовности лидер незамедлительно снялся с якорей и 20 минут спустя занял позицию в 65 кабельтовых от цели. Заранее развернутый корректировочный пост корабля точно определил координаты неприятеля, штурман Еремеев и командир БЧ-2 Новик быстро произвели необходимые расчеты, и в 16.00 “Ташкент” открыл огонь. Через полторы минуты командир корпоста лейтенант Борисенко сообщил: “Залп упал в расположении противника!” Следуя шестнадцатиузловым ходом, лидер дал второй залп, затем третий... Спустя 10 минут ответила вражеская батарея, начав интенсивную стрельбу сразу из всех четырех орудий с интервалами в 15 секунд. “Ташкент” увеличил скорость и, не прекращая огня, начал маневрировать на противоартиллерийском зигзаге. В 16.34 два снаряда взорвались за кормой лидера и два перед форштевнем: это означало накрытие. В. Н. Ерошенко на полном ходу вывел корабль из зоны обстрела, одновременно приказав поставить дымзавесу. Затем, резко повернув на 180, “Ташкент” снизил скорость до 12 узлов и, скрывшись от противника за плотной пеленой дыма, вновь открыл огонь. Вскоре командир БЧ-4 лейтенант Балмасов доложил, что батарея отвечает уже лишь трехорудийными залпами, а интервалы увеличились до 25 секунд. Приободренные этим известием комендоры еще больше усилили интенсивность огня своих “стотридцаток”. В 17.30 корпост передал, что в расположении противника произошло несколько сильных взрывов, и вражеские орудия окончательно умолкли. Израсходовав 120 фугасных снарядов, корабль лег на обратный курс. Находившийся на мостике лидера командир Одесского отряда кораблей поддержки контрадмирал Д. Д. Вдовиченко объявил всему экипажу благодарность, а при входе в порт приказал передать на все корабли отряда семафор: “Учитесь стрелять и вести себя под огнем у моряков лидера “Ташкент”!”

Этот бой был уже не первым в “послужном списке” “голубого крейсера”. Но еще больше сражений ждало впереди. И были среди них не только победы. Немало тяжелых испытаний выпало и на долю “Ташкента”...

Наследующий день после успешного подавления батареи корабль опять вышел в море для обстрела побережья. Добраться до огневой позиции на этот раз не удалось. “Ташкент” атаковали три немецких бомбардировщика. На лидере сыграли воздушную тревогу, но вести эффективный огонь зенитчики не смогли — самолеты шли на высоте около 4000 м, вне досягаемости 37-мм автоматов. От близкого разрыва одной из бомб в правом борту образовалась пробоина площадью примерно 8 м. Был поврежден гидропривод руля, полностью затоплен 5-й кубрик и частично — 4-й. На полубаке образовался поперечный гофр шириной 300 мм, возникла опасность надлома корпуса. Тем не менее “Ташкент” продолжал маневрировать, уклоняясь от атак, и вести интенсивный заградительный огонь. В результате немцы сбросили все бомбы, так и не добившись прямых попаданий в корабль.

По приходе в Одессу водолазы осмотрели повреждения и выяснили, что необходим серьезный ремонт. Этой же ночью “Ташкент” в сопровождении эсминца “Смышленый” и двух катеров ушел в Севастополь. На Морском заводе его незамедлительно поставили в док.

Когда помпы откачали воду, глазам открылась жуткая картина. Кронштейны сели на гребные валы, киль оказался не только перебитым, но и вогнутым на полметра... По меркам мирного времени на устранение повреждений потребовалось бы как минимум 5 месяцев. Но инженер Морзавода П. И. Криницкий предложил выполнить ремонт прямо в доке, подняв корму домкратами, не снимая при этом гребные винты и не демонтируя валопроводы. Выигрыш во времени сулился колоссальный — плановый срок предполагалось сократить по меньшей мере втрое.

Предложение было принято, и работа закипела. Вместе с рабочими завода трудился и экипаж “Ташкента”. Так, краснофлотцы с помощью двадцати ручных гидродомкратов приподняли многотонную корму корабля, после чего начался ремонт валопроводов. Одновременно корпусники занялись устранением гофра в носовой части, а агрегатчики вместе с моряками взялись за контрольную переборку механизмов, получивших сильную встряску при взрыве. Работа не прекращалась ни на час, и в итоге удалось сделать почти невозможное — ровно через 45 суток “голубой крейсер” вновь вышел в море. Наряду с устранением повреждений корабелы смонтировали на “залеченной” корме лидера спаренную 76-мм артиллерийскую установку 39-К, снятую с недостроенного эсминца “Огневой”. Теперь он обрел возможность поражать воздушные цели на высоте до 6000 м.

В конце ноября лидеру “Ташкент” поручили важное задание — вместе с эсминцами “Сообразительный” и “Способный” отконвоировать к Босфору ледокол “Микоян” и танкеры “Туапсе”, “Сахалин” и “Аванесов”, направлявшиеся на Дальний Восток. Трехсуточный переход проходил в условиях жестокого десятибального шторма. Мокрый снег и дождь порой скрывали соседние суда, а стрелка кренометра достигала 40° , тем не менее поставленная задача была успешно выполнена.

Месяц спустя лидер готовился принять участие в прикрытии Керченско-Феодосийской десантной операции, но вскоре командование отменило приказ, решив использовать его для перевозок грузов в осажденный Севастополь.

Помощь сражающемуся городу на долгое время стала одной из основных задач Черноморского флота. В эту славную и трагическую главу истории Великой Отечественной войны имя “Ташкент” навечно вписано золотыми буквами. “Голубой крейсер” помнят и бойцы морской пехоты, доставленные на его борту в Севастополь, и воины Приморской армии, не раз ощущавшие могучую поддержку артиллерии лидера, и команды спасенных им транспортных судов. Защитникам города требовалось постоянно подвозить подкрепление, оружие, боеприпасы, горючее и продовольствие. И “Ташкент”, как никакой другой корабль, был пригоден для этой цели. Его скоростные и маневренные качества вкупе с мощным зенитным вооружением давали возможность успешно обороняться от вражеской авиации, а полный запас топлива, равный 1170 т, позволял каждый раз оставлять севастопольцам не менее его половины. Сравнительно просторные внутренние помещения могли принять значительное количество грузов. Так, в одном из рейсов в кубриках разместили около тридцати (!) железнодорожных вагонов боеприпасов — и это сверх уже имевшейся перегрузки в 700 т. Правда, оказавшись в штормовом море, корабль уже не смог всходить на волну, и масса обрушившейся на полубак воды продавила палубу в районе 1-го кубрика. Из образовавшихся щелей началась течь, но аварийная партия быстро справилась с повреждениями.

Каждый прорыв в осажденный город был постоянным поединком со смертью, когда судьба корабля в равной степени зависела от всех членов экипажа, от командира до рядового матроса. Чего стоит, например, героический прорыв из Севастополя в Новороссийск 27 июня 1942 года, когда “Ташкент” в течение четырех с половиной часов отражал групповой налет 86 вражеских бомбардировщиков. Фашистские самолеты сбросили на лидер 336 бомб, и лишь благодаря виртуозному маневрированию удалось избежать прямых попаданий.

Правда, от близких разрывов корабль все же значительно пострадал: у него заклинило руль, было затоплено первое котельное отделение. “Ташкент”, имея на борту 2300 эвакуированных севастопольцев и всевозможные грузы, среди которых находился и огромный рулон панорамы Рубо “Оборона Севастополя (1854—1855 гг.)”, через полученные пробоины принял более тысячи тонн воды, но продолжал яростно отстреливаться от врага. И ташкентцы выстояли. На помощь лидеру командование выслало пару Пе-2, которые сумели отогнать самолеты люфтваффе, а вскоре появились и вышедшие из Новороссийска корабли, в том числе эсминцы “Сообразительный” и “Бдительный”. Передав им раненых бойцов и мирных жителей, “Ташкент” своим ходом прибыл в Цемесскую бухту. За массовый героизм, проявленный во время последнего перехода, весь экипаж был представлен к правительственным наградам, а командиру В. Ерошенко и комиссару Г. Коновалову вручили ордена Ленина. 1 июля 1942 года корабль посетил командующий Кавказским фронтом маршал С. М. Буденный. В своем выступлении перед экипажем он сказал, что “...такими бойцами может гордиться вся наша армия”, и обещал ходатайствовать о присвоении “Ташкенту” гвардейского звания.

Но лидеру не суждено было поднять этот почетный флаг... На следующий день около 12 часов стоявший у Элеваторного причала корабль внезапно атаковали около 30 зашедших со стороны суши “юнкерсов”. “Ташкент”, получив два прямых попадания, лег на грунт. Из находившихся на борту 344 человек экипажа 76 погибли и 77 были ранены.

Возвратиться в строй “голубому крейсеру” больше не удалось. Водолазы, осмотрев корабль, сняли с него все ценное оборудование, в том числе и зенитную 76-мм артустановку, которая позже вернулась на намеченный к достройке “Огневой”. Сам же лидер так и остался лежать у пирса. Поднять его оказалось возможным только после освобождения Новороссийска, уже в 1944 году. Обследование показало, что восстанавливать корабль нецелесообразно — слишком тяжелы были повреждения. “Ташкент” отбуксировали в Николаев и после войны разобрали на металл.

Авторы: Р. КАЗАЧКОВ, В. ЛЕОНИДОВ

[Клепиков Дмитрий]

«ВЗРЫВ» — ПРАЩУР РУССКИХ МИНОНОСЦЕВ

Идея создания минного катера принадлежит выдающемуся русскому флотоводцу и и ученому С. О. Макарову. Во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов он, Получив в командование пароход «Великий князь Константин», снабдил судно быстроходными катерами с буксирными минами. Ими в ночь на 26 января 1878 года на Батумском рейде был атакован и потоплен большой турецкий сторожевой пароход.

С появлением на флотах самодвижущихся мин, или, как мы сейчас говорим, торпед, паровые катера превратились в миноноски и блестяще доказали свою практическую пригодность в бою. Их водоизмещение не превышало 25 т, мощность двигателей — 250 л. с., скорость — 16 узлов. Они были вооружены одним торпедным аппаратом в носу и 1—3 легкими пушками. Хотя миноноски имели палубу, их мореходность была ограничена. Из-за этого они не могли удаляться от своих баз.

В конце 70-х годов в России в виде эксперимента был спроектирован более крупный корабль этого класса с высокими мореходными качествами и увеличенной автономностью плавания. Этот корабль, названный «Взрыв», был спущен со стапелей завода Берда в Петербурге в 1878 году. Водоизмещение корабля составляло 134 т, мощность машины — 800 л. с., скорость хода — 15 узлов. Предназначенный для минных атак против одиночных неприятельских судов в открытом море, «Взрыв» послужил прообразом современных миноносцев. Корабль имел стальной набор, медную обшивку подводной части корпуса и был разделен водонепроницаемыми переборками на несколько отсеков.

После успешных испытаний «Взрыва» на Невском, Путиловском, Ижорском и других русских судостроительных заводах, а также по заказу на зарубежных верфях были построены десятки миноносцев водоизмещением 90—150 т, со скоростью хода 20—25 узлов. Они имели один носовой неподвижный торпедный аппарат, один или два поворотных торпедных аппарата на верхней палубе и две 37-мм пушки. Более крупные миноносцы этого периода были вооружены двухтрубными торпедными аппаратами на верхней палубе и двумя 47-мм пушками.



1. Подводный торпедный аппарат, 2. Крышка торпедного аппарата, 3. Шпирон, 4. Носовая фигура, 5. Бушприт, 6. Вентиляционный дефлектор с флюгером, 7. Шпиль, 8. Люк, 9. Фок-мачта, 10. Иллюминатор, 11. Люк для погрузки торпед, 12. Рулевая рубна с выносным штурвалом, 13. Машинный те-леграф, 14. Дымовая труба, 15. Кожух котельного отделения, 16. Вентиляционный дефлектор, 17. Кожух машинного отделения со световым люком, 18. Грот-мачта, 19. Тамбур схода, 20. Световой люк, 21. Запасной штурвал, 22. Гребной винт, 23. Руль.

Автор: А. ВЕСЕЛОВСКИЙ

[Клепиков Дмитрий]

Эскадренный миноносец «Ленин»

Эскадренный миноносец «Ленин» занимает почетное место в истории отечественного Военно-Морского Флота.

Боевой корабль участвовал в постановке минных заграждений в Ирбенском проливе и около острова Сааремаа, совершил легендарный ледовый переход из Гельсингфорса в Кронштадт. 31 декабря 1922 года по просьбе экипажа приказом Реввоенсовета Республики за № 2903/369 эсминцу было присвоено имя «Ленин».

В полдень 4 сентября 1913 года на набережной одного из балтийских портов Росии состоялась торжественная церемония: под звуки государственного гимна на гафеле грот-мачты нового четырехтрубного военного корабля развернулся андреевский флаг. Так вошел в строй российского военного флота эскадренный миноносец «Новик», Этот корабль, построенный на Путиловском судостроительном заводе в Петербурге на добровольные пожертвования населения страны, унаследовал имя крейсера, прославившегося при обороне Порт-Артура в 1904 году.

По сравнению с лучшими отечественными и зарубежными кораблями того же класса «Новик» обладал невиданной в те годы скоростью (более 37 узлов!) и исключительной огневой мощью артиллерийского и торпедного вооружения. Этот русский эсминец стал образцом для мирового кораблестроения по крайней мере на последующие два десятилетия, а на верфях России в 1913—1915 годах по несколько измененным чертежам прототипа были заложены кили еще 59 подобных эсминцев. Нелегкая, но славная судьба выпала «новикам»: им довелось защищать морские границы страны в четырех войнах на Балтике, Черном море, в Ледовитом и Тихом океанах.

После окончания гражданской войны «новики» продолжали нести службу в советском Красном флоте. До второй половины 30-х годов они составляли ядро Черноморского и Краснознаменного Балтийского флотов, положили начало Северному и Тихоокеанскому. Им же вместе с новыми эсминцами советской постройки довелось встретить начало Великой Отечественной войны и 9 мая 1945 года салютовать залпами своих четырехдюймовок в ознаменование великой Победы.

Еще в 20-е годы все «новики», находившиеся в строю молодого советского флота, получили названия в честь выдающихся революционеров — «Карл Маркс» (б. «Изяслав»), «Энгельс» (б. «Десна»), «Карл Либкнехт» (б. «Капитан Белли»), «Куйбышев» (б. «Капитан Керн»), «Фрунзе» (б. «Быстрый»), «Калинин» (б. «Прямислав»), «Яков Свердлов» (б. «Новик») и др.

29 октября 1913 года в Петербурге на Путиловской верфи заложили шесть эскадренных миноносцев одной из модификаций проекта знаменитого «Новика». Эти корабли несколько отличались от своего прототипа как внешним видом, так и тактико-техническими данными. У них было по три дымовых трубы, длина корпуса составляла 98 м, ширина — 9,3, осадка 3,0 м и полное водоизмещение — 1260 т. Паровые турбины мощностью 31500 л. с. позволяли им развивать скорость до 35 узлов. Главное вооружение новых эсминцев состояло из четырех 102-мм орудий и трех трехтрубных торпедных аппаратов калибром 450 мм. Кроме того, эсминцы имели по два 7,62-мм пулемета типа «максим» и могли принимать на верхнюю палубу по 80 мин. Позже, в ходе достройки, эти «новики» получили по одной 76-мм зенитке системы Лендера.

Эсминцы-близнецы были названы в честь офицеров русского флота, совершивших в разные времена славные подвиги, в их числе капитана Ивана Николаевича Изылметьева, который был командиром парусного фрегата «Аврора», героически защищавшего Петропавловск Камчатский от англичан и французов в 1854 году.

Успешно пройдя ходовые испытания, «Капитан Изылметьев» в июле 1916 года вступил в строй действующего Балтийского флота, а уже 12 и затем 16 сентября участвовал в постановке минных заграждений в Ирбенском проливе. Спустя месяц, в ночь на 18 октября, «Капитан Изылметьев», приняв на борт около сотни мин, вместе с эсминцами «Новик», «Орфей», «Десна» и «Летун» отправился в район острова Сааремаа (б. Эзель) и поставил минное заграждение. Как стало известно позже, именно в этом месте кайзеровский флот потерял несколько военных кораблей.

Во время советско-финского конфликта зимой 1939 — 1940 годов морякам «Ленина» пришлось действовать в весьма сложной ледовой обстановке, огнем своей артиллерии поддерживая части Красной Армии, наступавшие по побережью Финского залива. Кроме того, эсминец охранял линейные корабли «Марат» и «Октябрьская революция», когда те в декабре 1939 года громили тяжелые береговые батареи противника на островах близ Выборга, участвовал в десантных операциях в Финском заливе. При этом особенно отличилась десантная группа ленинцев, которой командовал старший лейтенант А. Майский. Весь ее состав во главе с командиром был удостоен высоких правительственных наград.

22 июня 1941 года эсминец «Ленин» и четыре подводные лодки находились на капитальном ремонте в Лиепае на заводе «Тосмаре». Уже в первые дни Великой Отечественной войны город оказался в кольце немецко-фашистских войск. Встретив ожесточенное сопротивление красноармейцев на Перконском рубеже, фашисты обошли Лиепайское озеро и уже 23 июня прорвались к городским окраинам по Гробиньскому шоссе. Артиллерия эсминца, стоявшего у заводской стенки с разобранными главными машинами, непрерывно вела огонь по врагу.

Часть моряков корабля сражалась на суше, влившись в ряды защитников города. В один из последних дней обороны, когда крупные силы вермахта, несмотря на огромные потери, прорвались в район завода «Тосмаре» и над ремонтирующимися кораблями нависла угроза захвата, старший из флотских командиров — командир «Ленина» капитан-лейтенант Ю. Афанасьев получил приказание старшего начальника взорвать эсминец и подводные лодки.

...И вот на борту старого эсминца прозвучали последние команды: «Поднять сигнал «Погибаю, но не сдаюсь!», и «Всем оставить корабль и сойти на берег!» Через несколько минут в грохот непрекращающегося боя ворвались мощные звуки взрывов... Сняв бескозырки и фуражки, моряки, как с самым близким другом, прощались со своим кораблем.

Тактико-технические данные эсминца «Ленин»: Длина — 98 м, ширина — 9,3 м, осадка — 3,0 м, водоизмещение — 1260 т, мощность паровых турбин — 31500 л. с., скорость — 35 узлов, вооружение — четыре 102-мм орудия, три трехтрубных торпедных аппарата калибра 450 мм, одна 76-мм зенитная пушка, два пулемета типа «максим» калибра 7,62 мм, 80 гальваноударных мин.



Эсминец «Ленин»: 1 — гюйс-шток, 2 — штаги, 3 — люк, 4 — стопор Легофа, 5 — 102-мм орудия, б — боевая рубка, 7 — рулевая рубка, 8 — штурманский стол, 9 — главный путевой компас, 10 — дальномер, 11 — прибор управления торпедной стрельбой, 12 — рей, 13 — марс, 14 — антенный рей, 15 — клотиковый огонь и рамка радиопеленгатора, 16 — отличительный огонь, 17 — пулемет, 18 — дефлекторная головка вентилятора, 19 — торпедный аппарат, 20 — торпедный прицел, 21 — кожух котельного отделения, 22 — ростры, 23 — опреснитель и бак питьевой воды, 24 — прожектор, 25 — труба камбуза, 26 — радиорубка и камбуз, 27 — ввод антенны, 28 — световой люк, 29 — ограждение торпедных аппаратов, 30 — привальный брус, 31 — сходная рубка торпедного отделения, 32 — машинный телеграф, 33 — ванты, 34 — флаг-фал, 35 — контр-ванты, 36 — кормовой отвод, 37 — мортира гребного вала, 38 — скоб-трап, 39 — леерная стойка, 40 — кормовой мостик, 41 — штурвал, 42 — киповая планка, 43 — зенитная пушка, 44 — флагшток, 45 — гакабортный огонь, 46 — шпиль, 47 — банкет 102-мм орудия, 48 — выстрел, 49 — тросовая вьюшка, 50 — минная балка, 51 — кнехты, 52 — рундуки, 53, 54, 55 — шлюпбалки, 56 — умывальники команды, 57 — командирский катер, 58 — моторный катер, 59 — вельбот, 60 — шестивесельный ял, 61 — вентиляционные решетки, 62 — минные рельсы, 63 — забортный трап, 64 — трап на бак, 65 — сходная рубка, 66 — ящик для сигнальных флагов, 67 — вертикальная тросовая вьюшка, 68 — битенг, 69 — якорные клюзы, 70 — якорь, 71 — антенна УКВ, 72 — спасательный круг.

Автор: А. ЛАРИОНОВ

[Клепиков Дмитрий]

ЭСМИНЦЫ ПРОЕКТА 7

История создания проекта «7» восходит к началу тридцатых годов, когда перед советскими конструкторами поставили задачу: создать эсминец, превосходящий зарубежные аналоги по вооружению и скорости при сравнительно небольшом водоизмещении. В окончательном варианте эсминец имел стандартное водоизмещение 1548 и полное 2111 т (однако последующие переделки, усиление корпуса, добавление вооружения привели к тому, что фактическое водоизмещение их перед войной составляло 1885/2402 т). Чтобы обеспечить достаточно высокую скорость - 38 узлов - корпусу корабля придали стремительные обводы с необычайно большим отношением длины к ширине: более чем 10:1 (первоначально 116 и 11 м, впоследствии длину эсминца уменьшили до 112,8 м при сохранении той же ширины). Фактическая осадка «семерки» при полной нагрузке составляла около 4 м.

Корпус корабля был клепаным, но при изготовлении ряда механизмов применялась сварка. Три главных водотрубных котла разместили один за другим. Две турбины (каждая - в своем отделении) имели мощность 54 тыс. л. с. (кстати, во многих справочниках ошибочно приводится цифра 48 тыс. л. с.). Позднее, в 1937 году, в проект энергетической установки внесли ряд изменений. В результате появился эсминец проекта «7У» - «улучшенный» - двухтрубный корабль практически нового типа.

Вооружение составляли два трехтрубных торпедных аппарата, четыре 130-мм орудия Б-13, две 76-мм универсальные пушки 34К, четыре-пять 37-мм автоматов и два 12,7-мм пулемета ДШК. В ходе войны на североморские эсминцы дополнительно установили по два спаренных 12,7-мм пулемета «кольт». В результате по мощи артиллерийского вооружения наши эсминцы не имели себе равных.

Под стать артиллерии были и торпеды - основное тяжелое оружие «семерок». Принятая на вооружение в 1939 году советская торпеда «53-39» могла нести 317-килограммовый заряд взрывчатки на дальность 10 км и имела максимальную скорость хода 51 узел. Помимо торпед, находившихся в аппаратах, эсминцы могли принять на борт шесть запасных, что также выгодно отличало их от большинства иностранных кораблей того же класса.

Не имела себе равных и разработанная советскими конструкторами система управления огнем. В боевом отделении под носовой надстройкой находился центральный автомат стрельбы ЦЛС-2 - новейшая для того времени система, в которую автоматически вводились данные о цели от командно-дальномерного поста (КДП), а также значения скорости корабля, силы ветра, амплитуды качки и другие. Стабилизация и наведение орудий осуществлялись сервомеханизмами. Ну а прицелы на пушках выполняли вспомогательную роль и применялись лишь в случае выхода из строя основной системы управления огнем.

Но сколь бы ни была совершенна техника, главной силой в любой войне все же являются люди, умеющие владеть этой техникой, их опыт и боевой дух. Отличное оружие в совокупности с великолепной подготовкой краснофлотцев порождало результаты почти невероятные! Бывший артиллерийский электрик эсминца «Разумный» вспоминал, как на учебных стрельбах Тихоокеанского флота «Разумный» ухитрялся стрелять из своих «стотридцаток» на 33 км - за горизонт! При этом скорострельность главного калибра достигала 13 выстрелов в минуту на один ствол вместо 7 - 8, указанных в паспорте. Кстати, по тем же паспортным данным, наши 130-мм пушки имели и недостаток (пожалуй, единственный и присущий всем предвоенным системам) - неспособность вести огонь по воздушным целям. Однако уже на третий день войны артиллеристы эсминца «Гремящий» сбили именно из такого орудия фашистский бомбардировщик - первый, но далеко не последний самолет, уничтоженный советскими моряками с помощью орудий, «не имеющих свойств зенитной стрельбы».

Головной корабль проекта «7» - «Гневный» - заложили осенью 1935 года, а в строй Балтфлота он вступил в октябре 1938-го. Всего было построено 29 эсминцев проекта «7», 17 - проекта «7У» и один «7УЭ» - с электрооборудованием на переменном токе.

Несмотря на перегрузку относительно первоначального проекта, большинство «семерок» показало на испытаниях скорость выше запланированной. Только фактическая дальность плавания оказалась несколько ниже расчетной: 2720 миль вместо 3 тыс. миль при скорости экономического хода в 20 узлов.

Эсминец «Разумный» - один из тринадцати тихоокеанских «семерок», названия которых в отличие от названий эсминцев других флотов начинались с буквы Р. Его заложили в Николаеве в 1936 году под названием «Прочный». Затем разобрали и перевезли по железной дороге на Дальний Восток и в июне 1939 года спустили на воду год названием «Разумный». Вступил в строй он лишь в октябре 1941-го. И сразу же на «Разумном» началась напряженная подготовка к будущим боям: учебные походы, противолодочные атаки, стрельбы. Тогда, первой военной осенью, экипаж корабля еще не знал, что ему предстоит сражаться на Крайнем Севере...




Эсминец «Разумный»: 1 - стойка для дымовых шашек МБДШ, 2 - бомбосбрасыватель, 3 - глубинные бомбы, 4 - бомбомет БМБ-1, 5 - кормовой шпиль, 6 - вьюшка, 7 - люк, 8 - киповая планка, 9 - 130-мм пушка Б-13, 10 - люки элеваторов подачи боезапаса, 11 - кранцы первых выстрелов, 12 - 12,7-мм пулемет «кольт», 13 - дальномер, 14 - торпедный аппарат, 15 - киповая планка с роульсом, 16 - световой люк турбинного отделения, 17 - 76-мм пушка 34К, 18 - дымовая труба камбуза, 19 - грот-мачта, 20 - горловина люка, 21 - 37-мм автомат К-37, 22 - вентиляционная шахта, 23 - шлюп-балка, 24 - ростры, 25 - баллоны противопожарной системы, 26 - фок-мачта, 27 - трапы, 28 - кнехт, 29 - носовой шпиль, 30 - радиопеленгатор, 31 - прожектор, 32 - сходной трап, 33 - труба выброса пара от аварийного клапана, 34 - кронштейны для укладки пластырей, 35 - 12,7-мм пулемет ДШК, 36 - ходовой огонь, 37 - репитер компаса, 38 - ночной визир, 39 - командно-дальномерный пост (КДП), 40 - машинный телеграф, 41 - прибор управления торпедной стрельбой, 42 - компас, 43 - стопор якорной цепи (стопор Легофа), 44 - якорь Холла, 45 - гюйсшток с носовым кипом, 46 - флагшток с гакабортным огнем, 47 - нижний кильватерный огонь, 48 - герб СССР, 49 - минный скат, 50 - гребной винт, 51 - дверь, 52 - моторный катер, 53 - шлюпка, 54 - спасательный круг, 55 - вентилятор, 56 - ограждение винта.

Автор: С. БАЛАКИН

[Вольф 334]

Здесь уже выкладывались статьи посвященные истории Амурской военной флотилии. Предлагаемая вашему вниманию статья написана Черниковым, опубликована в журнале "Судостроение" и рассказывает о зарождении флотилии на Амуре.

http://photofile.ru/users/wolf-334/3531191/76596351/#mainImageLink

http://photofile.ru/users/wolf-334/3531191/76596364/#mainImageLink

http://photofile.ru/users/wolf-334/3531191/76596395/#breadcr

[Михаил]

ЭСМИНЦЫ ПРОЕКТА 7

...
В результате по мощи артиллерийского вооружения наши эсминцы не имели себе равных.
...
Не имела себе равных и разработанная советскими конструкторами система управления огнем.
....
Отличное оружие в совокупности с великолепной подготовкой краснофлотцев порождало результаты почти невероятные! Бывший артиллерийский электрик эсминца «Разумный» вспоминал, как на учебных стрельбах Тихоокеанского флота «Разумный» ухитрялся стрелять из своих «стотридцаток» на 33 км - за горизонт!
....
Автор: С. БАЛАКИН

Ну прямо супер оружие!:laughing:
Хотя чему удивляться - в "советское" время наше все было лучшим
(В 90-е годы самым худшим , сейчас вроде выходим на реальные оценки техники времен 2-ой мировой войны).
Создав в обшем не плохой эсминец, правда имеющий и недостатки. И один из них "посредственная" система управления огнем! Имея хорошую артиллерию, качество её применения было низким
А про дальность 33км можно сказать - красивый миф:laugh:
В итоге артиллерия 7-ок была хорошей, но не отличной. Были и лучше - немецкая, американская(они первые создали артиллерию фактически следуюшего поколения).
Самым большим недостатком был "слабый" корпус. Этот недостаток был "наследственный" - "7" проектировалься на основе итальянского эсминца "Маэстрале".

Позднее, в 1937 году, в проект энергетической установки внесли ряд изменений. В результате появился эсминец проекта «7У» - «улучшенный»

А моряки называли эсминцы проекта 7у "ухудшенный". Их моряходность заметно ухудшилась.
Однако эсминцы проекта 7 по своим возможностям были "середняками", беспорно уступая только американцам! Поэтому для восторженных отзывов, как и для сильного хаяния, оснований нет!

[92-016]

американская(они первые создали артиллерию фактически следуюшего поколения).

По-моему главное достоинство американских пятидюймовок - это то, что они были по-настоящему универсальны и годились как для ПВО, так и для огня по надводным целям.

[Михаил]

По-моему главное достоинство американских пятидюймовок - это то, что они были по-настоящему универсальны и годились как для ПВО, так и для огня по надводным целям.

Это во первых, хотя здесь американцы не были первыми. Универсальные системы были и у англичан, правда менее мошные(немецкие торпедные катера считали своим главным противником английские эскортные миноносцы именно из-за их 102мм универсальных орудий).
Во вторых это были орудия "закрытого" типа, в данном случае палубно-башенные, и все (за исключением модернизированных) новые разработки универсальных орудий, уже в ходе войны, были именно "закрытого" типа - башенные или палубно-башенные.

[Железный дорожник]

Чесно говоря - шнельботы не сильно геройствовали. Так что урон они нанесли крайне небольшой, чего не скажешь о подводных лодках гитлеровцев.
Вообще немецкие торпедные катера (скорее легкие эсминцы) - крайне интересное явление в военной технике второй мировой.

[Клепиков Дмитрий]

Миноносец типа «Сокол»

В русском флоте название «Скорый» носили 11 кораблей и судов различных классов - парусные линейные корабли, фрегаты, пароходы, тендер, катер и миноносец.

Последним название «Скорый» носил эскадренный миноносец самой крупной серии судов этого класса, насчитывающей 26 единиц. Ее родоначальник - «Сокол», позже переименованный в «Прыткий», построен английской фирмой «Ярроу» по тактико-техническим заданиям, разработанным Морским Техническим Комитетом (МТК) морского ведомства.

После всесторонних испытаний «Сокола» высшие чины морского ведомства и ведущие морские инженеры пришли к однозначному выводу, что последующие суда следует строить на отечественных заводах, причем с более прочными корпусами и надежным отоплением котлов, вследствие чего проектное водоизмещение должно возрасти до 240 т.

С 1898 по 1902 год на верфях заводов Крейтона в Або и на Охте, Невском и Ижорском были подготовлены к сдаточным испытаниям все миноносцы улучшенного типа. Двенадцать из них - в разборном варианте - предназначались для отправки на Дальний Восток. Именно поэтому на них вместо 4 устанавливалось 3 котла, более подходящих по размерам для транспортировки на пароходах.

Опыты с нефтяным отоплением котлов, кстати, одни из первых в мировой практике, оказались неудовлетворительными, котлы пришлось переделать под уголь.

Представители Главного управления кораблестроения бдительно следили за постройкой миноносцев, в процессе которой по мере необходимости исправляли огрехи и промашки. Так, на Невском заводе капитан 2-го ранга А. Муравьев, обращая внимание на недостаточную прочность корпусов, писал: «Погоня за скоростью хода отучила нас от мысли, что миноносец должен быть судном, обязанным выдерживать шторм». Далее он отмечал, что атаковать неприятельские броненосцы надо в такую погоду, когда качка будет мешать им вести точный артиллерийский огонь, указывал на возможность применения в качестве главных двигателей турбин, дающих значительную экономию массы при резком росте мощности, и в связи с этим предлагал усилить корпуса.

По настоянию МТК масса кораблей была увеличена на 12 т, что позволило сделать листы обшивки в средней части 6 - 7,5 мм, в оконечностях - 4,5 - 6, палубного настила - 4,5 - 7,5 мм. При некотором усилении поперечного набора полное водоизмещение достигло 258 т, а скорость полного хода, по расчетным данным, должна была составлять не менее 26,5 узла, что и подтвердилось сдаточными испытаниями.

В течение 1899 и 1900 годов миноносцы в разобранном виде были доставлены на пароходах Добровольного флота в Порт-Артур. В начале 1900 года на полуострове Тигровый Хвост приступили к строительству крытого эллинга, рассчитанного на одновременную сборку трех единиц. В первую очередь велись работы над миноносцами Невского завода, доставленными в лучшем состоянии и более полной комплектности.

11 апреля 1900 года состоялась официальная закладка «Баклана», переименованного через несколько дней в «Кондор» (с марта 1902 года - «Решительный»). На воду его спустили уже через три с половиной месяца. Постройка остальных продвигалась крайне медленно, так как детали корпусов и механизмов за время перевозки морем и хранения под открытым небом в Порт-Артуре покрылись ржавчиной. Сборка продукции Ижорского завода считалась «постройкой заново», и не случайно - некоторые детали были либо сильно испорчены, либо их приходилось изготовлять на месте. Испытания «Решительного» начались в октябре 1901 года и продолжались до лета следующего года. В 1902 году испытания прошли еще два корабля Невского завода, а в 1903-м - три «невских» и три «ижорских». Работа над последними тремя завершилась в 1904 году, уже после нападения японцев на Порт-Артур.

В ходе войны выяснилось, что прочность корпусов и непотопляемость миноносцев довольно высокие: при подрыве на минах они, как правило, оставались на плаву. Хуже обстояло дело с энергетическими установками: почти каждый выход в море сопровождался поломкой механизмов.

В боях с многократно превосходящими силами противника героически погибли «Стерегущий» и «Страшный», подорвались на минах и были затоплены своими командами в конце осады Порт-Артура «Сторожевой», «Разящий», «Стройный» и «Сильный». 31 июля 1904 года японцы захватили «Решительный», посланный в нейтральный порт Чифу для передачи сведений о ходе боевых действий. В том же порту в ноябре был затоплен «Расторопный». Остальные четыре в конце осады крепости прорвали блокаду и были разоружены до конца войны, а после ее окончания вошли в состав Сибирской флотилии.

Эскадренный миноносец «Скорый» (первоначальное название «Перепел») имел следующие тактико-технические данные: при стандартном водоизмещении 240 т его длина составляла 58 м, ширина чуть более 5,5 м и осадка 2,5 м. В двух кочегарках размещалось восемь котлов. Две вертикальные машины тройного расширения могли развивать общую мощность 3800 л. с., что позволяло двигаться со скоростью до 27 узлов. Артиллерийское вооружение состояло из одного 75-мм орудия, установленного в носу, и трех 47-мм пушек по бортам и на корме. Минных аппаратов было два: оба в диаметральной плоскости на поворотных щитах.

«Скорый» с начала войны с Японией входил в состав второго отряда миноносцев 1-й Тихоокеанской эскадры и выполнял при обороне Порт-Артура самые разнообразные боевые задачи: нес дозорную и разведывательную службу, неоднократно вступая при этом в бой с японскими кораблями, обстреливая занятое врагом побережье, тралил неприятельские и ставил свои мины.

Однажды, выйдя в море на задание, «Скорый» не смог выполнить его из-за светлой ночи. В два часа после полуночи он встретился с японскими кораблями. Те приняли его за своего и, вступив ему в кильватер, провожали до Порт-Артура. «Скорый» же, пытаясь завлечь японцев к батареям, не увеличивал ход. У самой гавани он, показав опознавательные, дал полный вперед. В это время береговые батареи открыли по вражеским миноносцам шквальный огонь. Те, получив несколько попаданий, разом отвернули в море.

20 августа «Скорый» поставил на обычных путях патрулирования неприятельских кораблей 16 мин. На одной из них на следующий день взорвался японский эсминец «Хаядори».

19 декабря, накануне сдачи крепости, «Скорый» успешно прорвал блокаду, прибыл в Чифу, где и разоружился.

Во время гражданской войны и интервенции 1918-1922 годов «Скорый» был в числе кораблей, захваченных белогвардейцами и японцами. После освобождения Дальнего Востока авторитетная комиссия морских специалистов освидетельствовала миноносец и пришла к однозначному мнению, что он полностью утратил боеспособность.

Автор: Ф. НАДЕЖДИН

[Клепиков Дмитрий]

ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ ТИПА АГ

К весне 1919 года под ударами Красной Армии европейская часть РСФСР была очищена от интервентов. Уходя, они стремились уничтожить все, что только могло быть уничтожено, и особенно — военные корабли.

26 апреля 1919 года буксир ”Елизавета” вывел на внешний рейд Севастополя оставшиеся русские субмарины бывшей подводной бригады Черного моря. Им пробили борта, предварительно открыв все люки. Одиннадцать подлодок пошли ко дну, среди которых была и АГ-21, одна из новейших на Черном море. Так англичане затопили лодку, в приобретении которой сами же помогали России...

Эта история восходит к началу первой мировой войны. Уже через несколько месяцев боевых действий Британское адмиралтейство убедилось, что значение подлодок им явно недооценивалось и что их нужно гораздо больше, чем имеется в составе флота. Построить много технически сложных кораблей в очень сжатые сроки не могла даже мощная промышленность этой страны. Помощь пришла со стороны американских бизнесменов, предложивших быстро выполнить заказ на изготовление десяти подлодок, подобных американской субмарине ”Сиволф”. Последняя вошла в строй в 1913 году, но уже успела зарекомендовать себя достаточно удачной по конструкции. Однако по условиям международных договоров того времени ни одно государство, включая США, не имело права строить корабли для стран, находящихся в состоянии войны. Чтобы не нарушать этого положения, американцы решили изготовить дизели, электромоторы, аккумуляторы и т. д., то есть практически всю ”начинку” лодки, а сборку осуществить в Канаде, бывшей тогда доминионом Британии. Весь заказ был выполнен к осени 1915 года.

России, как и другим воюющим странам, срочно требовались подлодки. Узнав о покупке англичан, морское ведомство обратилось к союзникам за содействием в приобретении нескольких таких же кораблей. И 15 августа 1915 года был заключен договор на поставку одиннадцати субмарин для русского флота. Корабли получили наименование ”Американский Голланд” (так тогда произносили фамилию конструктора лодок Дж. П. Холланда), или сокращенно АГ. Они собирались в Канаде в отдельные секции из американских деталей, доставлялись на пароходах во Владивосток, а окончательно доводились в Николаеве и Петрограде (6 и 5 лодок соответственно).

Сборка черноморских лодок началась в 1917-м, и первая из них — АГ-21 — была готова к 1918 году. Как уже было сказано, она разделила судьбу большинства захваченных интервентами субмарин. Вторая из вошедших в строй — АГ-22 — закончила свое существование в Бизерте, вместе с эскадрой уведенных Врангелем кораблей. Первой же советской подводной лодкой на Черном море стала АГ-23. Она участвовала в 1920 году в боевых действиях против белогвардейцев, причем внимание к этим походам было так велико, что командующий Южным фронтом М. В. Фрунзе 12 ноября 1920 года лично сообщил

В. И. Ленину, что отдал приказ ”выйти к Севастополю нашей единственной подлодке”. После гражданской войны были достроены и три последние АГ. Лодки этого типа до появления первых субмарин, построенных при Советской власти, служили костяком подводного дивизиона морских сил Черного моря.

В 1926 году при поиске затопленных кораблей в районе Севастополя Экспедиция подводных работ особого назначения (ЭПРОН) обнаружила АГ-21. Осмотр показал, что субмарина находится на глубине 50 метров и достаточно хорошо сохранилась. С декабря 1926 года начались работы по ее подъему. Задача по тем временам была крайне сложной. В два этапа, в августе и сентябре 1927 года, АГ-21 перевели на глубину 36 метров и только 21 мая 1928 года подняли на поверхность.

Капитально отремонтированная подлодка вступила в строй РККФ 30 декабря 1930 года под названием ”Металлист” и получила бортовой номер 16. Однако ее ждало новое испытание. 8 июня 1931 года ”Металлист” столкнулся с эсминцем и затонул на глубине 35 метров. Через два дня лодку подняли плавкранами. К счастью, субмарины этой конструкции имели углубленные внутрь корпуса комингсы люков, что обеспечивало при затоплении сохранение значительной воздушной подушки, поэтому часть экипажа была спасена.

1 января 1932 года после восстановительного ремонта лодка вновь вошла в состав боевых кораблей, а с 15 сентября 1934 года ее переименовали в А-5. В 1936—1938 годах она прошла капитальный ремонт и к началу Великой Отечественной была хотя и не новой, но достаточно боеспособной единицей флота. В первые месяцы войны А-5, как и остальные лодки этого типа, базировалась на Севастополь, а в ноябре 1941 года все они передислоцировались на Кавказ в Очамчири, откуда продолжали выходить в боевые походы.



К лету 1942 года лодки начали действовать на коммуникациях противника, преимущественно в районах баз и портов. Одним из таких мест была Одесса. Именно там А-3 (бывшая АГ-25) первой из всех лодок этого типа одержала победу, торпедировав 29 мая 1942 года вражеский транспорт ”Сулина”, груженный боеприпасами.

Следующий боевой успех выпал в этом же районе на долю А-5. 11 июня 1942 года лодка под командованием капитан-лейтенанта Г. А. Кукуя находилась на боевой позиции у порта, когда заметила выходящий конвой. Выпущенные торпеды поразили эскортируемый пятью боевыми кораблями румынский транспорт ”Ардеал”. Транспорт был вынужден выброситься на мель, а лодка успешно ушла от преследователей.

Но на войне не бывает одних побед, и через полтора месяца А-5 ожидало труднейшее испытание. В июле она снова вышла на свою позицию у Одессы, но обеспокоенные большими потерями немцы выставили там дополнительные заграждения из специальных противолодочных антенных мин. 25 июля на подходах к городу на траверзе Большого Фонтана раздался мощный взрыв. Лодку сильно тряхнуло, в машинное отделение стала поступать вода через выбитые заклепки, погас свет, деформировался корпус, в кормовой части заклинило горизонтальный и вертикальный рули и правый гребной вал... Пришлось лечь на грунт: всплывать днем вблизи наблюдательных постов врага — означало верную гибель.

Не теряя времени, экипаж включился в борьбу за жизнь корабля. В темноте сумели заделать отверстия от заклепок, восстановили электроосвещение и, пустив насосы, осушили почти затопленный отсек. С наступлением темноты подлодка смогла всплыть, но ее положение оставалось критическим — тяжело поврежденная субмарина находилась на минном поле у вражеского берега... Надев легководолазные костюмы, подводники осмотрели лодку снаружи и тут же начали ремонт вала и вертикального руля (последний из-за повреждений перекладывался всего на 7°).

В течение четырех дней продолжалась героическая работа под самым носом у противника, причем ситуация усугублялась тем, что в момент подрыва лодка заканчивала свое патрулирование, оставшейся пресной воды и продовольствия хватало только на переход домой. Тем не менее усилия советских моряков увенчались успехом: повреждения руля были исправлены и вал освобожден. Правда, многие приборы, в частности все навигационные, уже не поддавались ремонту. Поэтому в обратный путь А-5 отправилась даже без магнитного компаса, ориентируясь по солнцу. Прибыла лодка на базу лишь 4 августа. Ее уже перестали ждать, поскольку срок автономности истек 31 июля. Субмарину поставили в док, и в завершающий период войны на Черном море она снова вышла на коммуникации противника.

За время войны лодка выполнила двадцать походов, но наиболее удачными из них стали два последних. Новый командир А-5 капитан-лейтенант В. И. Матвеев вывел корабль в море 11 апреля 1944 года на перехват уходящих из Крыма оккупантов. Три дня спустя у Севастополя, севернее Херсонеса, субмарина выстрелила двумя торпедами по конвою из пяти быстроходных десантных барж с солдатами. Одна из них затонула. Обозленные потерей немцы бросили против А-5 три находившихся в охранении противолодочных корабля. Преследование длилось 7 часов, была сброшена 61 глубинная бомба, но советским морякам удалось перехитрить врага и благополучно вернуться на базу.

Через месяц в последнем своем военном походе старейшая подводная лодка нашего флота одержала сразу несколько побед. 11 мая она потопила еще одну десантную баржу с солдатами, а потом, получив сообщение с подлодки М-111 об обнаруженном конвое, вышла на его перехват в район Херсонеса. Конвой ”Швальбе” двигался медленно, так как входящий в его состав транспорт ”Дуростор” был поврежден авиацией. Лодка блестяще выполнила боевую задачу, пустив ко дну транспорт и моторное судно ”Зеепферд” № 27. Два охранявших их тральщика не решились на преследование и занялись спасением экипажей потопленных судов. На этом участие ”Американских Голландов” в Великой Отечественной войне закончилось.

За боевые заслуги подводная лодка А-5 (единственная из всех типа АГ) 6 марта 1945 года была награждена орденом Красного Знамени.

После завершения военных действий краснознаменная лодка недолго находилась в строю. Срок ее службы приближался к трем десятилетиям, на смену приходили новые современные корабли. С 27 августа 1945 года А-5 была переклассифицирована в плавучую зарядовую станцию и еще несколько лет служила для зарядки аккумуляторных батарей на подводных лодках. В марте 1947 года ее сдали на разборку.

Малые подводные лодки АГ были одними из самых массовых субмарин периода первой мировой войны. Они строились сначала в США, затем в Англии, собирались в Канаде и России. Всего изготовили 71 лодку этого типа, из которых 35 служили в английском флоте, 8 — в итальянском, 11 — в русском, 2 — в канадском (переданы англичанами после окончания войны), 6 — в чилийском (поставлялись в качестве компенсации за реквизированные Англией в 1914 году два строившихся дредноута) и 9 — в американском (в том числе 6, не полученных Россией после Октябрьской революции). Одна английская подлодка (Н-41) была повреждена в столкновении еще до сдачи флоту, и вскоре ее отправили на слом, а еще 10 так и остались недостроенными: в ноябре 191 7 года Англия сосредоточила усилия на производстве специальных противолодочных субмарин серии R.

Судьба пяти лодок АГ, вошедших в 1917 году в состав Балтийского флота, сложилась трагически. В июле не вернулась из боевого похода АГ-16, патрулировавшая в районе Либавы и, вероятно, погибшая на мине. Остальные субмарины зимовали вместе с плавбазой ”Оланд” в Ханко. Там и пришлось их затопить 3 апреля 1918 года, когда возникла реальная угроза захвата русской базы немцами. Ледоколов в Ханко не было, а самостоятельно выйти из замерзшей бухты лодки не могли.

Черноморским АГ повезло больше. Все они, за исключением угнанной Врангелем АГ-22, служили в составе ВМФ СССР свыше 30 лет, что является своеобразным рекордом для кораблей этого класса.

Что же представляли собой субмарины типа АГ?

Лодки были однокорпусные, клепаной конструкции. Четыре плоские переборки делили корпус на пять отсеков. Почти во всех отсеках, кроме второго, были входные люки. В первом, четвертом и пятом люки имели внутренние удлиненные комингсы (шахты), создававшие в случае затопления отсеков воздушные подушки, облегчавшие выход экипажа на поверхность. Все люки могли открываться и закрываться из центрального поста.

Главные балластные цистерны находились внутри прочного корпуса, что позволяло осушать их помпами на глубине до 50 м. Вода из цистерн отводилась через коробчатый киль, служивший на лодках этого типа главной осушительной магистралью. Вспомогательные цистерны — две дифферентные и средняя — были рассчитаны на продувание их сжатым воздухом на глубине до 100 м. Интересная особенность лодки — наличие специального автоматического клапана продувания цистерн на случай погружения на глубину свыше 50 м.

Аккумуляторные батареи размещались в герметичных ямах, что в случае попадания забортной воды в аккумуляторы предохраняло команду от отравления хлором.

В первом отсеке находились казенные части торпедных аппаратов, запасные торпеды, торпедопогрузочный и входной люки, приводы носовых горизонтальных рулей, электромотор шпиля; здесь же размещался офицерский состав. Внизу располагалась топливная цистерна. В носовой части отсека — цистерны главного балласта и дифферентная.

Во втором отсеке размещалась первая группа батарей и цистерна главного балласта, над ними — кубрик команды.

Третий отсек — центральный пост управления. Здесь находились станция погружения и всплытия, приводы горизонтальных и вертикального рулей, вспомогательная помпа, перископ, люк в боевую рубку и вентиляторы аккумуляторных ям.

В четвертом отсеке — вторая группа батарей, цистерна главного балласта. Вверху — кубрик команды, камбуз, радиостанция, аварийный привод вертикального руля и люк в ограждение рубки.

Пятый отсек — машинный. Здесь располагались главные двигатели для надводного и подводного хода, главные помпы и компрессоры. Внизу — топливная и дифферентная цистерны.

Накануне Великой Отечественной войны все лодки типа АГ были капитально отремонтированы и модернизированы. На рубке установили жесткое ограждение, убрали надводный якорь, а 47-мм орудие заменили на 45-мм полуавтомат К-21.


Авторы: П. БОЖЕНКО, Э. ИГНАТЬЕВ

[a.bukovski]

Вот нашёл на просторах инета. Мне понравилось. http://www.youtube.com/user/denizztret
Съёмка сделана в Авачинской бухте на Камчатке. (знакомые места)

[Клепиков Дмитрий]

ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ ТИПА «Д»

Эти лодки были первенцами советского подводного кораблестроения. Их конструкция оказалась весьма совершенной для своего времени, и по основным тактико-техническим данным они не уступали зарубежным образцам.

Огромная роль в разработке проекта «Декабристов» принадлежит талантливому инженеру Б. М. Малинину, в течение ряда лет возглавлявшему конструкторское бюро, а также видным ученым-кораблестроителям А. Н. Крылову, П. Ф. Попковичу и Ю. А. Шимановскому.

Строительство лодок велось серийно, без предварительной отработки головного образца. Одновременно с постройкой разрабатывались рабочие чертежи.

Субмарины типа «Д» предназначались для действий на открытых морских театрах, им отводилась активная роль ударных сил флота. Это нашло отражение в конструктивных особенностях подводного корабля.

Лодки были двухкорпусными, с клепаным корпусом. Одна плоская и пять сферических переборок разделяли прочный корпус на семь отсеков, причем прочность переборок рассчитывалась на максимальную глубину погружения - 90 м. Отсеки сообщались между собой круглыми лазами с быстро-закрывающимися с помощью специального привода дверями. Входные люки имели двойной запор (сверху и снизу) и выступающий внутрь отсека удлиненный комингс (шахту). Когда возникали аварийные ситуации и лодка затоплялась водой, такая шахта позволяла создавать воздушную подушку, облегчавшую выход экипажа через люк.

Впервые в отечественном подводном кораблестроении была применена централизованная система погружения и управления лодкой. Клапаны вентиляции цистерн с пневматическими приводами, управление рулями и приборы сосредоточивались в центральном посту. Нововведением являлась и установка в средней части легкого корпуса цистерн быстрого погружения. Междубортное пространство разделялось на шесть цистерн главного балласта (ГБ), кингстоны которых располагались в нижней части легкого корпуса по диаметральной плоскости. В систему ГБ входили концевые и палубные цистерны.

Аккумуляторные ямы выполнялись герметическими, с проходом посередине. Их высота позволяла иметь доступ к крышкам баков аккумуляторов, расположенных по обе стороны от прохода.

Расположение отсеков было следующее.

В первом (самом большом), служившем одновременно и кубриком, находились шесть торпедных аппаратов с шестью запасными торпедами на стеллажах, провизионка, электрические приводы шпиля и носовых горизонтальных рулей. В междубортном пространстве - заместительные и дифферентные цистерны, торпедопогрузочный и верхний входной люки.

Во втором отсеке располагалась первая группа батарей из 60 аккумуляторных баков. Над ней - радиостанция и жилое помещение.

В третьем - вторая группа батарей, жилые помещения офицерского состава с кают-компанией, электровентиляторы и камбуз. Между прочным и легким корпусом - топливные цистерны.

В четвертом - центральный пост управления, главный командный пост, станция погружения и всплытия, водоотливной насос, перископы и одна из воздуходувок для продувки ГБ.

В пятом - группа аккумуляторов, окруженная масляными цистернами, над ней - кубрик старшин с воздуходувкой по бортам.

Шестой отсек - дизельный. На «Декабристах» 1-й серии использовали двигатели зарубежного производства. При 450 об/мин в течение одного часа они развивали мощность в 1200 л. с., при 425 об/мин - 1100 л. с. На лодках другой серии устанавливались отечественные двигатели, выпуск которых к тому времени наладил один из наших заводов. Помимо дизелей надводного хода, в этом отсеке находились разобщительные муфты гребных валов, цистерны смазочного масла, вспомогательные механизмы и верхний входной люк.

В последнем, седьмом отсеке сосредоточили главные электромоторы со станциями управления, два торпедных аппарата (без запасных торпед], комбинированный люк, рулевой привод и вспомогательные механизмы. В междубортном пространстве - дифферентная цистерна.

Основной топливный запас, как и на всех лодках последующих серий, размещался вне прочного корпуса. С одной стороны, это позволило увеличить дальность плавания, с другой, - как показал опыт войны, не обеспечило лодке скрытность в случае нарушения герметичности цистерн, поврежденных глубинными бомбами.

В 1938-1941 годах все лодки серии «Д» прошли капитальный ремонт и модернизацию. В частности, была изменена конфигурация рубки. 100-мм орудие, затрудняющее обзор, особенно при швартовках, и стесняющее и без того узкий мостик, установили на палубе надстройки. Это несколько уменьшило размах бортовой качки, увеличило остойчивость. Серьезной реконструкции подверглись также корпус и механизмы.

ОКРАСКА: надводная и подводная части корпуса, оружие, верхняя часть перископов (от конуса включительно и выше) - темно-зеленый цвет; ватерлиния не отбивалась, осадка определялась по бортовым шпигатам; палуба надстройки покрывалась кузбасс-лаком (черный); бортовой номер - белый (в годы войны закрашивался); швартовые устройства - черные.

На Балтике лодки окрашивались в шаровый цвет, бортовые номера - в желтый; на Черном море' - соответственно в светло-шаровый и белый.

ОСНОВНЫЕ ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ
Водоизмещение, т:
надводное - 932,8
подводное - 1353,8
Размеры, м:
длина - 76
ширина - 6,4
осадка - 3,81
Число и мощность двигателей, кол.Хл. с.
дизели - 2Х1100
электромоторы - 2X525
Скорость хода максимальная, узлы:
надводная - 14,7
подводная - 8,7 (на два часа)
Запас соляра, т:
нормальный - 28,5
усиленный - 114
Дальность плавания, миль/узлов:
надводная - 11450/8,9
подводная - 150/3
Автономность, сутки - до 40 (подводная до трех суток)
Глубина погружения, м:
рабочая - 75
предельная - 90
Вооружение:
артиллерийское, пушки - 1 100-мм (боезапас 120 снарядов), 1 45-мм (боезапас 500 снарядов)
торпедное, аппаратов - 6 носовых и 2 кормовых (общий запас торпед 14)
Экипаж, человек - 53-55

Автор: Н. ФЕДОРОВ

[Юлий Владимирович]

U9 и три английских крейсера.

Не знаю, обсуждалась ли эта история на данном форуме но меня она впечатлила:
"Вторник, 22 сентября 1914 года. В Европе бушует война.
Главные бои в этой войне происходили на суше. На море
произошло несколько столкновений в добром старом
викторианском стиле. Было потоплено несколько кораблей, но
огромные флоты старались держать подальше один от другого,
чтобы не подвергаться ненужному риску. Воды Северного
моря, разделившие враждующие нации, спокойно плескались
о берега. В этот день 3 больших британских корабля патрулировали
вдоль голландского побережья на Широких Четырнадцатых,
рассекая невысокие серые гребни волн. Они шли медленно,
идеально прямой кильватерной колонной, словно на учениях.
Хотя эти корабли несли боевой дозор, они больше
напоминали огромных тупых динозавров, медленно бредущих
сквозь туман по доисторическому болоту, не подозревая, что
уже появилась сила, которая вскоре отправит их в небытие.
Броненосные крейсера "Абукир", "Хог" и "Кресси" уже
давно устарели и не могли действовать вместе с новейшими
кораблями. Они должны были отправиться на слом, но пока
что проводили свои последние дни, патрулируя в Северном
море - подальше от опасных районов. Их экипажи состояли
из пожилых резервистов и зеленых кадетов Осборнского
морского колледжа. Война, противник и угроза атаки казались
чем-то далеким и нереальным. Было утро, и большинство
моряков думало только о завтраке. И когда случилось
немыслимое, они успели только удивиться.
Около 6.00 вахта на мостике "Абукира" услышала взрыв и
почувствовала, что их корабль накренился. Вскоре старый
крейсер начал погружаться, выпрямившись на ровный киль. И
тут из отсеков раздались беспорядочные крики. "Мина! Мы
подорвались на мине!" "Котел взорвался!" "Взорвался
артпогреб и мы принимаем воду!" В действительности это была
торпеда германской подводной лодки U-9, которая скрывалась
под водой чуть севернее британской эскадры. Ее командир,
молодой капитан-лейтенант Отто Веддинген, следил за тонущим кораблем в
перископ. Это был первый поход Веддингена на U-9. Он
вышел в море через день после своей свадьбы, желая
"совершить что-нибудь, что позволит Императорскому Флоту
сравняться со славными достижениями наших армейских
братьев". Он ждал именно такой возможности.
"Хог" и "Кресси" приблизились к тонущему "Абукиру". Его
экипаж покидал крейсер, сотни людей уже плавали в воде,
ожидая шлюпок, которые подберут их. Веддинген не верил
собственным глазам. Он позднее писал, что англичане просто
играли в поддавки, ему даже не пришлось менять свою
позицию. Веддинген пошел в новую атаку, на сей раз на "Хог".
Трагедия этих 3 крейсеров заключалась в том, что их
командиры смотрели на войну, как не некую игру, в которую
играют по старым правилам. Одно из таких правил гласило,
что нельзя атаковать корабль противника, занятый
спасательными работами. "Абукир" тонул, и экипаж не знал
- от мины или торпеды. Это был прекрасный удар, но, по
мнению англичан, игра закончилась. Имелся победитель,
имелся побежденный. "Хог" и "Кресси" как бы находились
вне игры. Но теперь уже "Хог" получил 2 попадания в среднюю часть
правого борта. Силой удара его чуть не выбросило из воды,
экипажу "Кресси" показалось, что он встал на Дыбы, как
сильно пришпоренная лошадь, или внезапно распрямившаяся
стальная пружина. На несколько минут крейсер замер
неподвижно, а потом внезапно перевернулся, раздавив
шлюпки левого борта и убив сотни моряков. Черный дым
валил из огромной пробоины в его корпусе.
К этому времени "Абукир" уже перевернулся вверх дном, и
голые люди отчаянно карабкались на обшитое красной медью
днище, сверкающее на солнце. Теперь всем было ясно, что это
торпедная атака. Однако "Кресси" стоял на месте, его шлюпки
медленно выгребали, подбирая из воды моряков.
Экипаж крейсера приготовился к попаданию. Все люки были
задраены, а водонепроницаемые двери закрыты. За борт были
выброшены столы и скамейки, чтобы люди в воде могли
хвататься за них. Экипаж по тогдашнему обычаю начал
снимать одежду. Людям всюду мерещились перископы, и
артиллеристы открыли беспорядочный огонь по воде. Один из
снарядов попал в какой-то обломок, и матросы на палубе
радостно завопили. Затем кто-то увидел перископ с
противоположного борта. Позднее моряки утверждали, что
видели 3 разных перископа, и одна лодка наверняка была
потоплена. Но на самом деле никто не видел U-9 и никто ее не
топил. Пока англичане кричали и хлопали, Веддинген начал
первый заход на "Кресси".
Корабль получил 2 попадания в носовую часть правого борта.
Он перевернулся менее чем через 10 минут. Какое-то время
перевернувшиеся 3 крейсера еще держались на воде, а потом
медленно, один за другим, затонули. Вскоре от патрульной
эскадры ничего не осталось - 3 корабля затонули, унеся с
собой более 1500 моряков и кадетов
В 1914 году Веддинген, который командовал подводной
лодкой U-9, в течение 1 часа потопил 3 британских
броненосных крейсера. Кайзер Вильгельм II наградил его за
это Железным Крестом, и экипаж нарисовал огромный
крест на рубке лодки. Веддинген погиб в марте 1915 года,
превратившись в героя и легенду. Никто, даже Вольфганг
Лют, не могли с ним соперничать"
Источник:Воуз Дж. - История Вольфганга Люта. Лиха беда начало