Твитнуть
Великий Неудачник
журнал Аэропорт. текст: Арнольд Григорьев, фото: American Museum of Natural History.
«27 октября 1915 года. Всё было кончено около пяти пополуночи. «Индьюранс» был обречён: ни один корабль, построенный человеком, не смог бы вынести подобного давления. Я приказал всем членам экипажа перейти на льдину, и когда она начала трещать, мы постарались убраться оттуда как можно быстрее», – написал в своих дневниках Эрнест Генри Шеклтон. Он был одним из самых трагичных и безудержных покорителей «белого безмолвия». Недаром у полярных исследователей существует поговорка: «Хочешь быстро и чётко достигнуть цели – зови Амундсена; нужно провести научные исследования – ищи Скотта; но когда не знаешь, что делать, и ничто уже не помогает, вались на колени и моли о Шеклтоне».
К Южному полюсу – по знакомству
Отвечая на вопрос, когда он решил стать полярным исследователем, Шеклтон говорил: «Когда мне было двадцать два, мы шли из Гибралтара в Нью-Йорк, и мне приснился сон, будто я стою на мосту посреди Атлантики и смотрю на север. Это был только сон, но я поклялся себе, что когда-нибудь попаду в те края, покрытые снегом и льдом, и буду двигаться вперед, пока не ступлю на один из полюсов земли, на оконечность оси, вокруг которой вертится этот большой шар».
Первое же плавание 16-летнего Эрнеста вошло в морской фольклор: корабль «Хогтон Тауэр», на который он поступил юнгой, по пути в Чили достиг мыса Горн в середине зимы и для того, чтобы его обогнуть, экипажу пришлось почти два месяца сражаться со штормами.
Следующие десять лет Шеклтон провел в торговом флоте, отправляясь то в Америку, то на Дальний Восток. Он даже совершил кругосветное плавание и сдал экзамены на право «быть командиром британского корабля во всех семи морях».
В марте 1900 года Шеклтон познакомился с лейтенантом Седриком Лонгстаффом, чей отец являлся одним из основных спонсоров Национальной Антарктической Экспедиции под командованием Роберта Скотта. Это знакомство оказалось весьма полезным: Лонгстафф-старший, пообщавшись с Эрнестом, убедил организаторов экспедиции принять новичка.
В феврале 1902 года исследовательское судно «Дискавери» достигло пролива Мак-Мердо в антарктическом море Росса, где полярникам предстояло разбить лагерь. Семь месяцев спустя Скотт, Шеклтон и главный ученый экспедиции Уилсон на собачьих упряжках отправились к полюсу. 30 декабря 1902 года они достигли 82 градусов 17 минут южной широты – так близко к полюсу еще никто не подбирался. У всех троих началась цинга. Путешественники устроили временный лагерь, и Скотт приказал Шеклтону, который чувствовал себя хуже всех, остаться с собаками, а сам вместе с Уилсоном отравился пешком дальше. Но далеко они уйти не смогли, и пришлось поворачивать назад. По возвращению в Мак-Мердо Шеклтона, несмотря на протесты с его стороны, отправили в Новую Зеландию для лечения. Такой обиды он стерпеть не мог. Говорят, что он так и не простил Скотта до конца жизни за то, что тот посчитал его слабым и не позволил остаться вместе с экспедицией. Однако он пообещал себе вернуться на шестой континент, чтобы сделать то, чего не смог Скотт – ступить на Южный полюс.
Первое же плавание 16-летнего Эрнеста вошло в морской фольклор: корабль «Хогтон Тауэр», на который он поступил юнгой, по пути в Чили достиг мыса Горн в середине зимы и для того, чтобы его обогнуть, экипажу пришлось почти два месяца сражаться со штормами.
Следующие десять лет Шеклтон провел в торговом флоте, отправляясь то в Америку, то на Дальний Восток. Он даже совершил кругосветное плавание и сдал экзамены на право «быть командиром британского корабля во всех семи морях».
В марте 1900 года Шеклтон познакомился с лейтенантом Седриком Лонгстаффом, чей отец являлся одним из основных спонсоров Национальной Антарктической Экспедиции под командованием Роберта Скотта. Это знакомство оказалось весьма полезным: Лонгстафф-старший, пообщавшись с Эрнестом, убедил организаторов экспедиции принять новичка.
В феврале 1902 года исследовательское судно «Дискавери» достигло пролива Мак-Мердо в антарктическом море Росса, где полярникам предстояло разбить лагерь. Семь месяцев спустя Скотт, Шеклтон и главный ученый экспедиции Уилсон на собачьих упряжках отправились к полюсу. 30 декабря 1902 года они достигли 82 градусов 17 минут южной широты – так близко к полюсу еще никто не подбирался. У всех троих началась цинга. Путешественники устроили временный лагерь, и Скотт приказал Шеклтону, который чувствовал себя хуже всех, остаться с собаками, а сам вместе с Уилсоном отравился пешком дальше. Но далеко они уйти не смогли, и пришлось поворачивать назад. По возвращению в Мак-Мердо Шеклтона, несмотря на протесты с его стороны, отправили в Новую Зеландию для лечения. Такой обиды он стерпеть не мог. Говорят, что он так и не простил Скотта до конца жизни за то, что тот посчитал его слабым и не позволил остаться вместе с экспедицией. Однако он пообещал себе вернуться на шестой континент, чтобы сделать то, чего не смог Скотт – ступить на Южный полюс.
Англичане на вершине Эребуса
11 февраля 1907 года Шеклтон пришел в штаб-квартиру Королевского географического общества в Лондоне, чтобы просить поддержки в организации новой экспедиции в Антарктиду, и его просьба была удовлетворена.
Для начала нужно было обзавестись крепким и надежным кораблем, но китобойное судно «Нимрод», купленное в Ньюфаундленде, было сильно изношено, невыносимо воняло тюленьим жиром, и вдобавок его нужно было заново просмолить и поставить новые мачты.
30 июля 1907 года с двухнедельным отставанием от графика «Нимрод» начал свое плавание, но в первую же ночь судно догнал буксир и передал на борт послание, в котором говорилось, что король и королева лично хотят проводить экспедицию. Ради такой высокой чести пришлось сделать небольшой крюк. 4 августа их величества вместе со свитой поднялись на борт «Нимрода». Король наградил Шеклтона орденом Виктории, а королева вручила исследователю «Юнион Джек» для установки его на Южном полюсе.
17 января 1908 года «Нимрод» вошел в область, покрытую паковыми льдами. Лед был настолько толст и так сильно утыкан огромными айсбергами, что путешественники почти потеряли надежду достичь берега вплавь. Опасаясь быть зажатым льдами, Шеклтон отдает приказ идти не к Земле Короля Эдуарда VII, как было запланировано изначально, а к проливу Мак-Мердо. Однако судно все же вмерзло во льды в двадцати милях от места, где была запланирована высадка. Путешественники решили выгружать оборудование и добираться до места пешком.
К 22 февраля выгрузка была окончена и «Нимрод» отправился в Новую Зеландию, чтобы вернуться за исследователями только будущей зимой. Решение задач экспедиции было намечено лишь на осень, и в следующие месяцы в жизни полярников не произошло ничего примечательного за исключением одного: 10 марта группа под руководством Дугласа Моусона и Эджвотра Дэвида совершила первое в истории восхождение на вершину Эребуса – самого южного вулкана планеты.
В скором времени теснота, нескончаемые снежные бури и практически полное отсутствие серьезных дел подействовало на членов экспедиции. То и дело происходили стычки, во время одной из которых Шеклтону едва не пришлось застрелить зачинщика драки, чтобы восстановить порядок. День летнего солнцестояния, означавший скорый конец полярной ночи и начало работы, был встречен, как большой праздник.
Для начала нужно было обзавестись крепким и надежным кораблем, но китобойное судно «Нимрод», купленное в Ньюфаундленде, было сильно изношено, невыносимо воняло тюленьим жиром, и вдобавок его нужно было заново просмолить и поставить новые мачты.
30 июля 1907 года с двухнедельным отставанием от графика «Нимрод» начал свое плавание, но в первую же ночь судно догнал буксир и передал на борт послание, в котором говорилось, что король и королева лично хотят проводить экспедицию. Ради такой высокой чести пришлось сделать небольшой крюк. 4 августа их величества вместе со свитой поднялись на борт «Нимрода». Король наградил Шеклтона орденом Виктории, а королева вручила исследователю «Юнион Джек» для установки его на Южном полюсе.
17 января 1908 года «Нимрод» вошел в область, покрытую паковыми льдами. Лед был настолько толст и так сильно утыкан огромными айсбергами, что путешественники почти потеряли надежду достичь берега вплавь. Опасаясь быть зажатым льдами, Шеклтон отдает приказ идти не к Земле Короля Эдуарда VII, как было запланировано изначально, а к проливу Мак-Мердо. Однако судно все же вмерзло во льды в двадцати милях от места, где была запланирована высадка. Путешественники решили выгружать оборудование и добираться до места пешком.
К 22 февраля выгрузка была окончена и «Нимрод» отправился в Новую Зеландию, чтобы вернуться за исследователями только будущей зимой. Решение задач экспедиции было намечено лишь на осень, и в следующие месяцы в жизни полярников не произошло ничего примечательного за исключением одного: 10 марта группа под руководством Дугласа Моусона и Эджвотра Дэвида совершила первое в истории восхождение на вершину Эребуса – самого южного вулкана планеты.
В скором времени теснота, нескончаемые снежные бури и практически полное отсутствие серьезных дел подействовало на членов экспедиции. То и дело происходили стычки, во время одной из которых Шеклтону едва не пришлось застрелить зачинщика драки, чтобы восстановить порядок. День летнего солнцестояния, означавший скорый конец полярной ночи и начало работы, был встречен, как большой праздник.
Главное – остаться в живых
26 сентября 1908 года в поход отправилась Северная партия в составе Дэвида, Моусона и Маккея. Их задача была предельно проста: достичь Южного магнитного полюса Земли. Однако выполнение ее потребовало героических усилий от исследователей, для которых это полярное путешествие было первым в жизни. Тянуть сани с поклажей пришлось своими силами, потому что предназначенный для этого паровой автомобиль сломался. Еды поэтому взяли меньше, чем было надо, и дошло до того, что путешественники, догрызая последние галеты, рассказывали друг другу об изысканных блюдах, которые им когда-либо доводилось отведать в разных ресторанах и отелях.
11 декабря едва не погиб Моусон. Он провалился в одну из бесчисленных расселин, избороздивших лед, и только надежная веревка спасла жизнь исследователю. Несколько дней спустя в расселину провалились 300-килограммовые сани, едва не утянувшие за собой трех обессиливших от голода людей.
К 24 декабря серьезно ухудшилось состояние здоровья полярников, они страдали одновременно и от обморожения, и от солнечных ожогов, у Маккея к тому же развилась снежная слепота.
Но 15 января 1909 года они все же достигли своей цели: Южный магнитный полюс Земли был покорен. Водрузив на полюсе британский флаг и сфотографировавшись, путешественники трижды прокричали «ура!» королю Эдуарду VII, объявили эту землю собственностью британской короны. Теперь оставалось только одно – остаться в живых.
По расчетам полярников Северной партии для того, чтобы поспеть к отходу «Нимрода» 1-го февраля, они должны были проходить по 17 миль в сутки. Но они все равно опоздали на четыре дня. Прибыв на место и не застав корабля, путешественники решили прорываться к острову Росса. Но в этот момент невдалеке послышались два пушечных выстрела. Когда «Нимрод» (это был он!) подошел достаточно близко, Маккей закричал: «Мы дошли до магнитного полюса!» Тем же вечером трое исследователей наслаждались горячим ужином на борту корабля и впервые за четыре месяца смогли принять душ.
К 24 декабря серьезно ухудшилось состояние здоровья полярников, они страдали одновременно и от обморожения, и от солнечных ожогов, у Маккея к тому же развилась снежная слепота.
Но 15 января 1909 года они все же достигли своей цели: Южный магнитный полюс Земли был покорен. Водрузив на полюсе британский флаг и сфотографировавшись, путешественники трижды прокричали «ура!» королю Эдуарду VII, объявили эту землю собственностью британской короны. Теперь оставалось только одно – остаться в живых.
По расчетам полярников Северной партии для того, чтобы поспеть к отходу «Нимрода» 1-го февраля, они должны были проходить по 17 миль в сутки. Но они все равно опоздали на четыре дня. Прибыв на место и не застав корабля, путешественники решили прорываться к острову Росса. Но в этот момент невдалеке послышались два пушечных выстрела. Когда «Нимрод» (это был он!) подошел достаточно близко, Маккей закричал: «Мы дошли до магнитного полюса!» Тем же вечером трое исследователей наслаждались горячим ужином на борту корабля и впервые за четыре месяца смогли принять душ.
До Южного полюса– 97 миль
Шеклтон вместе Уайльдом, Адамсом и Маршаллом вошел в состав Южной партии, которая 29 октября 1908 года отправилась в сторону Южного полюса. Трудности начались с самого начала: в первый же день один из пони так лягнул Маршалла, что едва не сломал ему ногу. Когда солнце скрывалось за облаками, исчезали тени, и невозможно было понять, где равнина, где холмы, а где расселины, в которые часто проваливались и люди, и пони. Через три недели после выхода стало не хватать еды. В эти дни Шеклтон записал в своем дневнике: «Если мы голодаем сейчас, что же будет, когда придет настоящий голод?» 21 ноября пришлось съесть одного из пони, часть мяса спрятали, чтобы найти и подкрепиться на обратном пути.
26 ноября, путешественники достигли широты, на которой остановились Скотт и Уилсон в 1902 году. Через две недели пришлось застрелить еще двух пони, но, несмотря на все трудности, никто не терял надежды на конечный успех. Рождество полярники встречали в 250 милях от полюса.
Погода становилась все хуже. 30 декабря из-за сильнейшей вьюги они смогли пройти налегке только четыре мили. 4 января Шеклтон записал в дневнике: «Конец близок, мы продержимся не больше трех дней, так быстро мы слабеем». Но продержаться удалось целых пять дней! 9 января, оставив сани, палатку, еду и взяв с собой только «Юнион Джек», кинокамеру и компас, путешественники двинулись вперед и остановились всего в 97 милях от Южного полюса, на отметке 88 градусов и 23 минуты южной широты – так близко к заветной цели еще не подбирался никто.
На обратном пути Маршалл заболел дизентерией, и 27 февраля Шеклтон решает оставить его и Адамса, а сам вместе с Уайльдом устремляется к месту зимовки. Там он находит письмо, в котором говорилось, что «Нимрод» подобрал Северную партию и укроется от непогоды в соседней бухте. На утро исследователи развели костер, и огонь, к счастью, был замечен с корабля. Передохнув всего три часа, изможденный Шеклтон сам повел спасательную экспедицию за Маршаллом и Адамсом. И вот 4 марта, пройдя 1700 миль, все они, живые и здоровые, оказались на борту «Нимрода».
Приближалась зима, и Мак-Мердо почти полностью сковало льдом, но корабль все же прошел без особых затруднений. Шеклтон писал: «Мы смотрели на тающую вдали хижину почти с печалью, и мало кто на борту не лелеял надежду, что когда-нибудь он заново переживет напряженные дни в тени могучего Эребуса».
Несмотря на то, что экспедиция не смогла достичь своей главной цели, дома их встречали как героев, а 14 декабря 1909 года Шеклтон был произведен в рыцари Британской Империи.
26 ноября, путешественники достигли широты, на которой остановились Скотт и Уилсон в 1902 году. Через две недели пришлось застрелить еще двух пони, но, несмотря на все трудности, никто не терял надежды на конечный успех. Рождество полярники встречали в 250 милях от полюса.
Погода становилась все хуже. 30 декабря из-за сильнейшей вьюги они смогли пройти налегке только четыре мили. 4 января Шеклтон записал в дневнике: «Конец близок, мы продержимся не больше трех дней, так быстро мы слабеем». Но продержаться удалось целых пять дней! 9 января, оставив сани, палатку, еду и взяв с собой только «Юнион Джек», кинокамеру и компас, путешественники двинулись вперед и остановились всего в 97 милях от Южного полюса, на отметке 88 градусов и 23 минуты южной широты – так близко к заветной цели еще не подбирался никто.
На обратном пути Маршалл заболел дизентерией, и 27 февраля Шеклтон решает оставить его и Адамса, а сам вместе с Уайльдом устремляется к месту зимовки. Там он находит письмо, в котором говорилось, что «Нимрод» подобрал Северную партию и укроется от непогоды в соседней бухте. На утро исследователи развели костер, и огонь, к счастью, был замечен с корабля. Передохнув всего три часа, изможденный Шеклтон сам повел спасательную экспедицию за Маршаллом и Адамсом. И вот 4 марта, пройдя 1700 миль, все они, живые и здоровые, оказались на борту «Нимрода».
Приближалась зима, и Мак-Мердо почти полностью сковало льдом, но корабль все же прошел без особых затруднений. Шеклтон писал: «Мы смотрели на тающую вдали хижину почти с печалью, и мало кто на борту не лелеял надежду, что когда-нибудь он заново переживет напряженные дни в тени могучего Эребуса».
Несмотря на то, что экспедиция не смогла достичь своей главной цели, дома их встречали как героев, а 14 декабря 1909 года Шеклтон был произведен в рыцари Британской Империи.
Долгий дрейф во льдах
«После того, как Амундсен достиг Южного полюса, в исследовании Антарктиды осталась только одна великая цель – пересечение континента от моря до моря», – писал Шеклтон. Он понимал, что это путешествие, помимо своей исторической ценности, также очень важно и с научной точки зрения. Маршрут длиной 1800 миль наполовину пройдет по неизведанной территории. Планировалось, что кроме основной партии, которая пойдет пешком через полюс от моря Уэдделла к морю Росса, будут еще три: две на базе в море Уэдделла будут заниматься геологическими и биологическими исследованиями, а третья выйдет из лагеря в проливе Мак-Мердо навстречу основной партии.
Шеклтон получил около пяти тысяч заявок от желающих участвовать в этом предприятии, из которых было отобрано 56 человек, и 1 августа 1914 года к*орабль «Индьюранс» («Стойкость») с экспедицией на борту вышел из лондонского порта. В понедельник, 4 августа, корабль пристал в Маргейте, где, сойдя на берег, Шеклтон прочел в газете приказ о всеобщей мобилизации – началась Первая мировая война. Немедленно с борта корабля в Адмиралтейство была отправлена телеграмма, в которой исследователь предлагал себя, свою команду и судно использовать в военных целях. Ему приказали продолжать плавание, а через два часа на борт поднялся Уинстон Черчилль, который сказал, что эта экспедиция очень важна для Англии.
В ноябре «Индьюранс» достиг острова Южная Георгия, где Шеклтон провел много времени, беседуя с капитанами китобойных судов, надеясь понять насколько далеко на север продвинулись льды. Китобои уверяли, что экспедиции придется пробиваться сквозь очень толстый слой пакового льда, чтобы достичь моря Уэдделла.
Весь декабрь прошел в попытках найти сколько-нибудь широкий проход во льдах, к началу января экспедиции удалось продвинуться на юг всего на несколько миль. Льды быстро захватили корабль в плен – начался дрейф. К середине февраля стало ясно, что высвободиться удастся не скоро, поэтому корабль решили готовить к зимовке. Следующие полгода прошли без особых событий: путешественники играли на льду в футбол, устраивали гонки на собачьих упряжках и охотились на императорских пингвинов.
В сентябре давление льда на корпус стало нарастать, но корабль все же смог продержаться еще месяц. 23 октября в трюмах образовалась течь, и после отчаянных попыток спасти «Индьюранс» команда была вынуждена выгрузить необходимое оборудование на лед и покинуть корабль. Теперь перед Шеклтоном стояла един*ственная задача: вернуться, не потеряв ни одного человека. Для этого необходимо было достичь обитаемой земли и привести помощь. Ближайшим островом, где ее можно было найти, была Южная Георгия. Шеклтон и пять его товарищей, несмотря на постоянные вьюги и штормы, все же смогли на маленьком семиметровом вельботе пройти 800 миль по одному из самых неспокойных районов мирового океана, достичь берегов Южной Георгии и снарядить пароход, который вывез на большую землю остальных членов экспедиции.
Шеклтон получил около пяти тысяч заявок от желающих участвовать в этом предприятии, из которых было отобрано 56 человек, и 1 августа 1914 года к*орабль «Индьюранс» («Стойкость») с экспедицией на борту вышел из лондонского порта. В понедельник, 4 августа, корабль пристал в Маргейте, где, сойдя на берег, Шеклтон прочел в газете приказ о всеобщей мобилизации – началась Первая мировая война. Немедленно с борта корабля в Адмиралтейство была отправлена телеграмма, в которой исследователь предлагал себя, свою команду и судно использовать в военных целях. Ему приказали продолжать плавание, а через два часа на борт поднялся Уинстон Черчилль, который сказал, что эта экспедиция очень важна для Англии.
В ноябре «Индьюранс» достиг острова Южная Георгия, где Шеклтон провел много времени, беседуя с капитанами китобойных судов, надеясь понять насколько далеко на север продвинулись льды. Китобои уверяли, что экспедиции придется пробиваться сквозь очень толстый слой пакового льда, чтобы достичь моря Уэдделла.
Весь декабрь прошел в попытках найти сколько-нибудь широкий проход во льдах, к началу января экспедиции удалось продвинуться на юг всего на несколько миль. Льды быстро захватили корабль в плен – начался дрейф. К середине февраля стало ясно, что высвободиться удастся не скоро, поэтому корабль решили готовить к зимовке. Следующие полгода прошли без особых событий: путешественники играли на льду в футбол, устраивали гонки на собачьих упряжках и охотились на императорских пингвинов.
В сентябре давление льда на корпус стало нарастать, но корабль все же смог продержаться еще месяц. 23 октября в трюмах образовалась течь, и после отчаянных попыток спасти «Индьюранс» команда была вынуждена выгрузить необходимое оборудование на лед и покинуть корабль. Теперь перед Шеклтоном стояла един*ственная задача: вернуться, не потеряв ни одного человека. Для этого необходимо было достичь обитаемой земли и привести помощь. Ближайшим островом, где ее можно было найти, была Южная Георгия. Шеклтон и пять его товарищей, несмотря на постоянные вьюги и штормы, все же смогли на маленьком семиметровом вельботе пройти 800 миль по одному из самых неспокойных районов мирового океана, достичь берегов Южной Георгии и снарядить пароход, который вывез на большую землю остальных членов экспедиции.
Последний вояж к берегам Антарктиды
Вернувшись домой в мае 1917 года, Шеклтон обнаружил, что война еще бушует в Европе. Он забрасывал министерство обороны просьбами отправить его во Францию или Италию, чтобы заниматься транспортировкой грузов, но все было безрезультатно. Лишь в начале 1918-го Шеклтону предложили работу «по специальности»: возглавить британскую торговую экспедицию на Шпицберген, принадлежащий нейтральной Норвегии, чтобы утвердить британское присутствие на архипелаге. Так Шеклтон впервые в своей жизни пересек Северный полярный круг, но на полпути, в норвежском Тромсе, его сразил сердечный приступ. Командование экспедицией поручили старому товарищу сэра Эрнеста Фрэнку Уайльду, а ему самому пришлось отправиться домой.
Следующим местом службы знаменитого путешественника была должность ответственного за снабжение британской армии в Мурманске во время интервенции в Россию, но и здесь он не преуспел.
Положение его становилось все хуже. Единственным источником дохода стали публичные лекции о путешествии на «Индьюрансе», однако в то время большей популярностью пользовалась трагическая история Роберта Скотта, поэтому весомых денег выступления не приносили. В 1919 году вышла в свет книга Шеклтона «Юг», посвященная его экспедиции. Для оплаты расходов, связанных с ее выпуском, полярнику пришлось продать часть оборудования, привезенного из Антарктиды.
Книга хорошо продавалась, но все день*ги шли на оплату долгов. В этот критический момент на помощь Шеклтону пришел его школьный друг, согласившийся оплатить все расходы экспедиции к берегам Антарктиды. По пути у Шеклтона случился еще один сердечный приступ, но он все равно пил по утрам шампанское и целыми ночами стоял на капитанском мостике. Как такового плана экспедиции не существовало. Точно было известно, что сначала они зайдут в порт на Южной Георгии. Восемь лет спустя Шеклтон снова ввел корабль в Штормовую бухту. Но серд*це не выдержало, и 5 января 1922 года великий путешественник скончался.
Его похоронили там же, на Южной Георгии, на кладбище норвежских китобоев.
Следующим местом службы знаменитого путешественника была должность ответственного за снабжение британской армии в Мурманске во время интервенции в Россию, но и здесь он не преуспел.
Положение его становилось все хуже. Единственным источником дохода стали публичные лекции о путешествии на «Индьюрансе», однако в то время большей популярностью пользовалась трагическая история Роберта Скотта, поэтому весомых денег выступления не приносили. В 1919 году вышла в свет книга Шеклтона «Юг», посвященная его экспедиции. Для оплаты расходов, связанных с ее выпуском, полярнику пришлось продать часть оборудования, привезенного из Антарктиды.
Книга хорошо продавалась, но все день*ги шли на оплату долгов. В этот критический момент на помощь Шеклтону пришел его школьный друг, согласившийся оплатить все расходы экспедиции к берегам Антарктиды. По пути у Шеклтона случился еще один сердечный приступ, но он все равно пил по утрам шампанское и целыми ночами стоял на капитанском мостике. Как такового плана экспедиции не существовало. Точно было известно, что сначала они зайдут в порт на Южной Георгии. Восемь лет спустя Шеклтон снова ввел корабль в Штормовую бухту. Но серд*це не выдержало, и 5 января 1922 года великий путешественник скончался.
Его похоронили там же, на Южной Георгии, на кладбище норвежских китобоев.