Долго думал, стоил ли публиковать на форуме записки Человека, от работы которого зависит очень много там - в небе. У нас есть тема про самолеты, но кроме летчиков, их бортов, мы не думаем о тех, чья работа не видна, но жизненно необходима.
Чем нравятся мне эти записи? Они не только о небе, о профессии, они о жизни, о философии,о взаимоотношениях между людьми. Возможно это и в чем-то курсы повышения жизни, советы и порой ответы на многие воросы. Букв будет много. Но это стоит читать.
Отдельное спасибо автору за возможность опубликования. Спасибо, Писака!
-1-
Умывальник освещает уличный фонарь. Я стою на входе, и медленно затягиваюсь сигаретой. Три часа, меня меняют через час и будет два часа сладкого сна до подъема. Я ненавижу наряды. Зазвонил телефон на тумбочке, старый уродливый аппарат имеющий противный звук, надо отвечать видать дежурный по училищу заботится обо мне и моей службе . Сигарета улетела в открытое окно красным трассером, звонок усиливается и становится ещё противней. С трудом открываю глаза, рядом на столике разрывается громадный будильник, время полшестого пора вставать надо пересилить себя и скинуть тёплое одеяло и не дать себе закрыть глаза и провалится в крепкий сон.
Мне ещё снятся сны с курсантской жизни и я не просыпаюсь за полчаса до звонка будильника. Мне всего двадцать лет и исполнились они два месяца назад. Надо вставать. Вчера или точнее сегодня я уснул в начале второго. Комната маленькая, кровать, кресло и журнальный столик, это общага общага авиаторов. С ценных вещей которые помогают в быту, будильник, кипятильник и пока всё. Бреду в душ. Струя слегка тёплой воды помогает проснутся, остервенело чищу зубы индийской пастой с вкусом ментола.
В банке с под огурцов кипячу воду и в маленькой чашке делаю себе кофе. Очень крепкий кофе, две ложки кофе одна сахара капелька воды и трёшь эту смесь чайной ложкой до отднородной кофейно молочной субстанции. Немного воды и кофе, крепкий ароматны кофе с пенкой тебе обеспечен.
Закуриваю сигарету, улыбнулся может и это сон и сейчас проснусь от дикого крика майора. Кофе и сигарета вот и весь завтрак, мне больше и не надо. Курить с кофе я научился в Риге в прекрасном городе, городе моей курсантской юности. С маленькими уютными кафе где делают фантастическое кофе, и прекрасными людьми.
Приоткрыл окошко, щёткой по туфлям они блестят как зеркало, отутюженные брюки и белоснежная рубаха. Я ношу только белую форменную рубаху. Сказывается Хейли и его «Аэропорт».
Левый карман рубашки, свидетельство и иконка подаренная бабушкой в правый пропуск.
«Семь десять, вторая первая санчасть пройдена жалоб не поступало расстановка личного состава….» - руководитель полётов начал свою молитву. Смена для меня ещё чужая, я самый молодой в этой смене я присматриваюсь и меня изучают и прощупывают что я за человек и что от меня можно ожидать.
«Контрольный вопрос» -прохрипел РП, и его глаза остановились на мне. «Порядок взаимодействия диспетчера Круга при совместных полётах с Руководителем Ближней Зоны». Выдохнув я начал тараторить заученные наизусть пункты технологии. Для порядка РП нашёл пару тройку ошибок в моём ответе, указал что надо более тщательно изучать документы. Молча киваю головой и пытаюсь изобразить на своём лице суровость и понимание всей глубины ответственности.
«Вопросы? Смена готова-заступаем»-щелчком тумблера вырубает магнитофон и подымается со своего кресла.
Мы готовы, мы всегда готовы иногда бывает страшно иногда тяжело иногда невыносимо страшно и тяжело. Но всегда «готовы-заступаем».
«У меня два с «потолка» идут убирай своего»-РБЗ говорит тихо, взведенным курком он сидит за пультом и слова цедит не поворачивая головы.
Твою мать кого и куда убирать? У меня четыре на связи и пять на записи. Я поворачиваю голову, старший стоит между нами он контролирует меня и отслеживает положения военных в воздухе. Капли пота на лице, рубашка расстегнута взгляд чужой и тяжёлый.
«Туполя убирай, Туполя Серёжа».
«Восемь пять два…. Прекратите снижение набирайте тысячу восемьсот курс привод» , динамик мгновенно подтвердил и добавил «причина?»
« От нехер делать» хотел ответить. Но в эфир ушла фраза «точка работает, «маленькие» с малым остатком на заходе».
«Понятно, Красная Армия всех сильней»-повеселевшим голосом отозвался экипаж.
«Это точно»-хохотнул я в эфир, обстановка разрядилась. Майор оскалил зубы и попросил передать экипажу что можно и растянуть отработку пилотирования в зоне ожидания.
Смех смехом но своими «мигарями» он в который раз мне поломал все «пасочки».
«восемь семь девять…. Вправо курс ноль четыре ноль скорость минимальная…..»
Три часа прошло с начала смены. Мы получаем почти сексуальное удовольствие. Это работа, работа которую мало кто видит и мало кто знает о ней. Но мы не гордые, нам медалей и почестей не надо.
«Кофе, две коньяка, лимон и рюмочки. Коньяк и рюмки можно сейчас»-старший растянул губы в улыбке и взгляд его упёрся в декольте официантки…….
-2-
Пить я не научен. Смесь букета «Армянского» настоящего армянского, вызывала у меня приступ рвоты. Золотистая немного масляная жидкость налита в бокал. Тост не о чём, просто тост. Пересиливая отвращение одним глотком опрокидываю благородный напиток себе в глотку, ценителей покоробило бы от такого варварства. Остальные также не церемонясь выпивают по первой. Хмель легко добирается до моего мозга. «Давай по второй»-старший разливает остатки бутылки в восемь рюмок, здесь только «нижняя зона» я самый молодой в смене, а смена «два А» самая молода в службе. Средний возраст 29 лет, с эРЦэшниками разговаривают сквозь зубы, и работает смена на грани между разумной достаточностью и неоправданным риском . Вторая ещё тяжелей упала в желудок . Бля, с третьей все увидят мой обед. Превозмогая стыд сказал что всё больше не могу. На меня уставились как на кота заговорившего человеческим голосом.
«Молодой ещё»-сказал кто то. Все заржали и клятвенно пообещали что через год пить я буду легко и непринуждённо и не только коньяк но и «напиток богов» «масандру».
Провидцев среди нас нет, но данное видение коллег сбылось значительно раньше.
«Разбор полётов» шёл вовсю, на столе красовалась уже водка и бокалы с пивом. Пепельницы забиты окурками и мало кто кого слушает, но у всех дикое желание донести свою мысль соседу.
Мне уткнувшись в плечо коллега пытался выразить мысль. Смысл уловить тяжело, это коктейль о любви, работе и ещё чёрт знает о чём.
К концу вечера голова у меня шла кругом от дикой дозы кофе и сигарет. Расходились ближе к десяти. Помятые рубли и трояки остались на столе, плата от нас всех .
Старт, название ни хрена мне не нравится. Я сегодня работаю именно на нём. Ассоциация с лёгкой атлетикой не знаю почему но именно с ней.
Раздолбаное кресло, облезшая краска на пульте затёртые тангенты, журнал и пару дырок в линолеуме на полу вот такой «краевыд». Жара неимоверная, кондиционер «БК» хрипя и скрипя пытается охладить воздух. Но кроме гула у него ничего не получается. Напоминает замполита отряда. Я засмеялся. РП вояк повернул голову и удивлённо поднял брови, хронометристка симпатичная дамочка изрекла – «мальчик ещё совсем, нервное видать, переживает».
Я один, товарищи внизу лишь изредка кто то подымиться покрутит головой и вниз на круг.
Ты знаешь что такое АСБ? Нет. Я сейчас попытаюсь объяснить. Полк МиГ25, тридцать с хвостиком машин, полёты пять дней в неделю по две смены в день. За смену 40-50 взлётов посадок, плюс наших за смену 100-120. Одна полоса, лента бетона. Разные частоты. Сказать что тяжело это ничего не сказать, это Ад.
Боец к проводу в потолке привинчивает микрофон, этот «член» будет писать всё о чём мы говорим у нас пишут всё от связи «земля-воздух» до телефонов. Есть «закрытые» микрофоны которые пишут окружающий трёп. У этого таже миссия, только он открытый. Очень даже открытый, вон под потолком болтается действительно на член смахивает, и пофиг ему что писать мои согласования с товарищем подполковником или анекдот расказаный комполка который поднялся на «старт».
Пока мы работаем одни. Есть напряг но вроде всё спокойно. «Соседи» готовятся…..
-3-
"Первого на грунт второго на бетон, на грунте пусть ждёт пока бетон освободит» -прорычала громкоговорящая голосом Вити который на Круге, это двух «фантомасов» воткнули в очередь. Эфир разрывает от связи, «интервал между единицами двадцать секунд взлёт разрешаю, справа пять» чеканит военный РП-звено МиГов уходит в небо интервал был соблюдён, в пределах пяти секунд. Толстые стёкла вибрируют от дикого рёва. «ноль девяносто семь посадка», «ноль девяносто семь в двадцать пять, освобождение полосы по команде». «По команде ноль девяносто семь.» Бетон, его не хватает он нужен как воздух. Сорок второй после тридцати минут ожидания висит на прямой, щас я воткну маленькую тушку. Я смогу, он далеко целых десять километров. Даю добро на исполнительный, они понимают они всё понимают всё делают чётко и быстро. Но время, как долго тянется время. «шесть девять пять к взлёту готовы», медленно очень медленно он начинает разбег. В мареве я уже чётко вижу Як42 и выпущенную механизацию. Передняя стойка Тушки ввоздухе, Як проходит торец. Меня бьёт озноб, голос срывается левая нога предательски дрожит, шум в ушах намного позже я узнал что это давление кровяное давление которое зашкаливает. Меня подменили, я стою на балконе. Рядом РП «нормально всё Серёга, нормально, передохни». Это мой первый стресс, я курю не чувствуя вкуса дыма. В голове каша, сзади смех очень захотелось ударить смеющегося, очень сильно. Через час снова за пульт…..
Добавлено через 2 минуты:
-4-
« Cерёга пошли, пора»-напарник бросил в приоткрытую дверь комнаты отдыха. «Сейчас курну, пять минут погоди» -ответил ему. Ноги в тапочки, на шее гарнитура и пропуск телевизор не выключаю пусть работает, чашка кофе, мне лень делать с пенкой просто кофе я так и не отказался от вредной привычки курить с кофе. Коридор, простреливаемый камерами слежения, в курилке пусто. Достаю сигарету, тонкая с полосатым фильтром затягиваюсь с удовольствием и выпускаю дым. Он струится вверх подгоняемый вентиляторами системы кондиционирования. Похоже на нашу жизнь, уходит безвозвратно.
«Ты, скоро. Фу надымил. Пошли уже»-нервничает. Пропуск к выступу, красная лампа меняет цвет на зелёный ручку на себя и мы в зале.
Подходим к нашей линейке он в правое я в левое кресло. Сменяемый рассказывает что и как. «Готовы ?», я улыбнулся и кивнул головой. Вбиваю логин и где то на сервере прописывается моя фамилия и время, втыкаю гарнитуру, теперь это мой кусок воздуха. «Аэросвит два сорок … Продолжайте набор эшелона три пять ноль работайте… радар сто двадцать запятая… . Счастливого полёта». Мы работаем всегда, семь дней в неделю двадцать четыре часа в сутки Мы всё также в тени за стенами, железобетонными стенами единых залов, за стеклопакетами вышек.
Добавлено через 2 минуты:
-5-
Сон, в ночную смену я готов променять его на всё. Кимарю, есть такое слово в нашем сленге, на двух стандартных креслах. На одном собственно я и моя задница на втором ноги, вытянутые ноги. В ночную смену мы переодеваемся, тапки брюки спортивные и футболка. Щелчок громкой «восемь семь девять вос… на ….». Я и сплю и не сплю пограничное состояние. Открываю глаза карандашом черкаю по пластику, мозг фиксирует время три сорок, крайний сел полчаса назад. Подтверждаю Рулению информацию и прикрываю глаза, можно минут пять покимарить.
Погода дрянь, это осень поздняя осень. Сыро, лёгкая морозь, в такую погоду хорошо спать сон крепкий .
Оживает динамик прослушки «Старта», скоро хлопцы будут в воздухе. Отталкиваю ногой второе кресло, поворачиваюсь лицом к индикатору. Это не современный монитор, это «Знак-И» развёртка нарезает круги, один оборот семь секунд, зона «круга» пустая метки есть но это там далеко на «контроле» у нас тихо.
С очередным оборотом появился мой ночной гость. Вот он практически над торцом стандартные фразы и ребята погребли по маршруту. Закуриваю, «Опал» старый добрый Болгарский «Опал» сейчас уже найдёшь его. Глотку дерёт дым, курю что бы чем ни будь заняться, удовольствия ноль. Высота 1100 метров у «Яши» скоро переводить на «Контроль» да и смена через четыре часа. Сейчас переведу по «вторичному», плотный разлёт ближе к концу смены можно подремать часик-два.
Меня опередили, «….круг, возвращаемся просим снижение и заход по кратчайшему». Мозг начинает работать мысли рвутся наружу, судорожно вспоминаю что надо делать. Рука на тангенте, давление снижение и курс. Спокойный очень спокойный голос всё потверждает, и всё и молчит метка плавно начинает разворот. «Причина возврата» меня лихорадит, я чувствую толки сердца и как оно качает кровь , и опять тихий и спокойный голос «Дым в кабине, плотный дым подозреваем пожар». Старту информация, разрывая тишину «внимание аварийно спасательной команде тревога……».
Подымаюсь по лестнице на разбор, конец смены . Громадное окно выходит на перрон, уже светло но всё также моросит и за окном мрачный пейзаж . У окна фигура в коричневой лётной куртке, он смотрит на перрон. «Я через минуту подойду»-бросил РП. Он обернулся, мой ровесник лет двадцать пять.
Добавлено через 2 минуты:
-6-
Он молчун, худощавый, высокий, ему за сорок для меня практически старик. У него немного детское лицо точнее застенчивая детская улыбка. Работает он тихо, тихий голос, размеренные движения когда он за пультом кажется что всё идёт само собой и он молча созерцает процесс.
Моя стажировка идёт к концу, на ознакомления со смежными объектами выделено семьдесят часов. Я на ознакомлении с «Западом» западное направление нашего РЦ. Август, очень жарко даже по нашим меркам жарко, небо чистое облачности нет. Но небо неприветливое, синевы нет выгоревшее небо как трава на газонах. Уже шестнадцать ноль ноль, я давно не употребляю восемь вечера или семь утра, сутки разбиты на двадцать четыре часа. Два индикатора, на одном из них включен пассивный режим.
На западе появляются отдельные засветы, вначале несмело как будто первоклассник пробует рисовать красками маленькие мазки совсем маленькие не больше головки спичечной. Он начинает информировать борты «по зоне отдельные засветы обход по своим средствам….» в ответ подтверждения но все пока по трассам идут, фронт только начинает развитие он далеко более ста километров от нас. «Согласуй обход» -сухо бросает мне, я машу головой мол щас всё сделаю......
Метки как тараканы, они разбежались от привычных трасс, пеленгатор рывками крутится указывая направление на очередной разряд в облаках. На мониторе большое жирное жёлтое пятно уродливой формы, так выглядит фронт через призму ламп, резисторов, транзисторов, и мониторов. РП и старший бегают между пультами тыкая пальцами в индикаторы и сообщая кто это и куда он идёт.
Антон пробивается на восток, он идёт к нам с посадкой . «Расчётное снижение» сквозь треск помех доносится голос, и вот он поехал вниз они начали снижение раньше намного раньше обычного. Связь не смолкает «берём вправо двадцать для обхода, разрешите семь восемьсот», «С этим курсом пройдём ещё шестьдесят далее вроде чисто»…… он отмечает на кальке и выдаёт короткие команды всё тем же спокойным голосом.
Антон просит ещё ниже он уже подходит к 1800. «1200 нормально для Вас» спрашивает. «пониже, пониже надо, сильная болтанка и электризация».
Он выматерился, грязно и громко. «Согласовывай с МДП», «это нарушение надо спросить готов ли он к ПВП» пронеслось в моей голове,он перехватил мой взгляд и я сглотнув комок ошалело замахал головой. «Снижайтесь тысячу двести на тысячу двести работайте ….район на сто двадцать два запятая….» не отпуская тангенты он неожиданно спросил экипаж «У Вас дети есть?», «Да» смущённо донеслось с динамиков, «И у меня есть».
Добавлено через 2 минуты:
-7-
Я уже практически профессионал я работаю больше двух лет. У меня есть свой сленг, я позволяю себе вольности в эфире, меня хвалят. Я горд собой. Перед инструктажем я не стою в сторонке, а обсуждаю последние новости о девочках и пьянках. Я не чужой в смене, потихоньку вливаюсь в коллектив.
Весна ранняя весна. Запах на улице сводит с ума, вишни и абрикосы в белом. Это моё любимое время года. Мы работаем во вторую, это с четырнадцати тридцати до двадцати двух вместе с интруктажём и разбором. Скоро конец смены на улице темно. Вполоборота к пульту травим басни. На связи два борта один с запада второй с юга, «грузовик» возвращается на базу. Бросив взгляд на монитор интервал в пределах двацати километров в точке четвёртого, нормально даже с приличным запасом. Даю обеим снижение пятьсот к четвёртому. Снова разворот кресла и снова базар. Глаза старшего сужаются, со словами «блядь, куда он….» он отталкивает меня вместе с креслом. Я падаю на пол в своей белой рубахе, вскакиваю и смотрю в монитор. Они сходятся медленно сходятся высота как я и давал пятьсот метров у обеих, откуда-то из далека доносится голос старшего «вправо сорок повторяю вправо с максимальным креном разворот на сорок градусов, набирайте девятьсот метров» и тут же второму летит команда «вправо сорок сохраняйте пятьсот». Они разошлись так же медленно как и сошлись. «заканчивай»-бросает он мне чужим голосом. Я их завёл, экипаж «грузовика» на прощания пожелал мне «повнимательней надо работать».
На разборе я сидел в ожидании «дыни» но не на разборе не после него мне никто не сказал и слова. Ночь прошла без сна, моя комнатушка была прокурена насквозь. Я ложился укрывался и через полчаса вставал и снова курил.
Это был урок, урок на всю жизнь. Я сделал выводы с него.
-8-
Я на доработке, в чужой смене. В зависимости от месяца мы ходим на доработку. Что бы у табелистов совпало наше рабочее с необходимым временем. Он один стоял в фуражке фуражка дорогая сделанная на заказ отутюжений костюм форменный, ослепительная рубашка и ручной работы заколка на галстуке в виде летящего самолёта. На груди парашютный значок с числом прыжков под сотню. Я сам прыгал в училище, всего три раза если честно то страшновато, значок нам выдали уродский с алюминия, как бут-то его выточили пионэры в своём пионерском доме, я его подальше спрятал ,к значку и книжечка прилагалась . Меня этот значок и заинтересовал, я уставился на него и обратил внимание на классность штурмана и значок об окончании училища это было произведения искусства. Земной шар, золотом самолёт, название училища и ещё дата начала и окончания. Я поднял глаза и вдруг вспомнил нашего старшину в училище, его «парадке» позавидовал бы любой маршал авиации. Я хихикнул. «Чё ржёшь молодой», меня как плетью стегануло, это было сказано с таким призрением и отвращением что я почувствовал себя жуком которого сейчас раздавят.
Он ушёл через год в маленький порт, там давали квартиры много квартир. Его опыт работы в АДП был востребован.
Добавлено через 3 минуты:
-9-
Везение, странное слово для авиации, но оно есть мне иногда кажется что самые суеверные это авиаторы кто то мелочь считает в кармане и радуется когда там нечётное число монеток лежит, кого то коробит от слова «последний», много примет. Меня вначале это удивляло, но позже я перенял это всё и стал таким же суеверным.
Они заходили в туман. У нас туманы могут стоять неделями это Ноябрь и если нет морозов то и в Декабре затянуть может.
Заходили по «маякам», посадочный локатор работал так как погодка была практически по минимуму, а его включают и при более благоприятных условиях. Диспетчер лениво давал уклонения, самолёт не паровоз и едет он не по рельсам поэтому уклонения есть. Экипаж может высоту змейкой гасить всё может быть, а точность у этой железяки приличная.
Но после «дальнего» усилилась и стала постоянной тенденция на уклонение вправо. Он выдал уклонения, и как то нерешительно повернул голову в сторону РП. «Угоняй, угоняй»-практически проорал РП. И рванул с такой прытью на «старт» что для его возраста и роста было просто удивительно. Гул нарастал, это был именно рёв диспетчеру показалось что он слышет как лязгают шестерни в редукторе. Так же он начал ослабевать.
РП стоял за спиной, они со стартёром увидели кабину на уровне глаз это где то 10-11 метров. Борт ушёл на запасной, ушёл на малой высоте на две четыреста. Они прошли на уровне старта, протиснулись между локатором правой плоскостью зацепили антенну пеленгатора АРП-75, один из вибраторов пробил плоскость и они с эти штырём в крыле не убирая колёса ушли на запасной. Это стало известно немного позже, когда позвонили с порта куда он ушёл, когда обратили внимание что не работает пеленгатор.
А пока они смотрели друг на друга. Говорить было не о чем, и мыслей особых не было.
Добавлено через 2 минуты:
-10-
Я в кабине Як40, открыта левая форточка на улице декабрь, я лечу зайцем с УТО домой на выходные. В левом кресле командир, кабина пустая и салон пустой пассажиров ещё не привезли, воротник лётной куртки приподнят, протягивает пачку «полёта» садись указывает в правое кресло. Он говорит чуть хрипловатым голосом, лицо изрезано морщинами волосы седые. «летать хотел?»-неожиданно спросил меня. Я неопределённо повёл плечами. «Можешь не отвечать по глазам вижу». «Ты в какой смене работаешь», я ответил назвав фамилию РП и свою и как бы извиняясь добавил что мол юн совсем и молод ещё. Он поднял глаза «молодость это единственный недостаток который быстро проходит». Его уже нет, давно нет...
-11-
УТО,»учебно тренировочный отряд» там мы свою квалификацию повышаем, двадцать один день. Комната с четырьмя кроватями и продавленными пружинами до пола, раздолбаный шкаф тумбочки и почему-то три стула.В конце длинного коридора два умывальника, кухня на две газовые печки с двумя мойками . Это моё первое УТО. В комнате три диспетчера включая меня и командир с Ан2. Мой коллега мрачный, водка кончилась вчера и купить её проблема, точнее проблемы особой нет если в очереди посражатся пару часов. Он прозрачно намекает что неплохо было бы и в очереди постоять и на мой возраст. Я включил дурака, для меня очередь, любая очередь хуже пытки. Он вздохнул со словами «водки нет», и мы потопали за картошкой. На вечер планировали её пожарить. Перешли через мостик переброшиный через железнодорожные путя, и увидели бочку с пивом. Меня поразило, водки нет, а пиво есть и людей немного. Может потому что сыро и холодно, может пиво не такое. Отведав по пару бокалов пива мы зашли в «овощной». Нас встретила тётка неопределенного возраста, с диким размером груди и таким же диким цветом волос, помесь синего и сиреневого. Встретила громко сказано, по-моему она отреагировала только на щелчок двери. «Нам бы картошки» промямли я, палец указал на громадный ящик с сетки где лежала то ли земля комьями то ли картошка. Вздохнув я пошёл набирать, сосед причитал «под жареную картошечку, водочки бы». Мои руки были чёрные от земли, и помыть их можно было только в луже я раздражённо бросил-«где я тебе её возьму». Тётка оживилась «а у нас есть, ореховая настойка сорок градусов и указала перстом в сторону литровых банок». «Ящик»-выдохнул сосед. В ящике шестнадцать банок.
После командировки первые дни меня мучила проблема, чего то не хватает организму. Потом сообразил, настойки ему бедному не хватает.
Добавлено через 3 минуты:
-12-
Лежу на кровати, созерцаю свой носок точнее носок тапка и поглядываю в окно. Темно уже давно темно, картошку мы так и не пожарили как в тот день так и в последующие. Коллегиально решили что не царское это дело ножиком махать на кухне. Поэтому мы её варили варили в мундирах, плюс лук плюс сало что ещё надо четверым мужикам.
В небе я увидел свет, яркое пятно оно никуда не двигалось просто висело как фонарь на столбе. Фонарь был ярким, и столбов я не видел вокруге по километру высотой. Фары в те времена самолёты включали на высоте значительно более низкой. В мозгу пронеслась мысль, НЛО, мозг работал напряжённо насколько он может работать после трёхсот граммов дикой настойки. Командир с коллегой обсуждали свои любовные похождения, четвёртый смылся к родственникам на один день.
От возбуждения я икнул, и тыкая пальцем в окно спросил «что это?», оторвавшись от обсуждения очередной дамы они уставились в окно, ни проронив ни слова. Это меня ещё больше убедило что это НЛО, и желая что бы побольше людей увидели моё открытие я метнулся в соседнею комнату.
Там вчера до часов трёх пытались посадить Ту154 при боковом двадцать пять, и кажись ему это удалось. Я через стенку не дослушал спор пилотов, выдохся и уснул. Я к ним залетел в комнату и тыкнул в окно, «Руслан» как раз подходил к гостинице. Схема на заводской аэродром проходила через нас . Закончили как обычно ближе к утру, уже в семером.
Добавлено через 2 минуты:
-13-
Он работает за РП. Он относительно молод, уверен в себе. РП в отпуске, сейчас лето. Гроза, гроза страшная, шквалистый ветер рвёт кроны деревьев, капли дождя похожи на дробинки кажется сейчас изрешетят окна насквозь. Темно, несмотря на день горят лампы подсветки. Раскаты грома рвут ушные перепонки, это не раскаты, ощущение что кто то неимоверной силой рвёт листы легированой стали и этот треск заглушает всё. Немного жутко, даже за стенами жутко. Наблюдатели устали давать штормпредупреждения. В ста километрах на запад стоит в зоне ожидания Боинг он должен сесть на его аэродроме, они ждут пока всё утихнет. Гроза не пускает и не выпускает никого. Она закрыла всё, он ощущает физически её силу и мощь он понимает что всёго лишь песчинка в этом мире. С раздумий его выводит голос- «Харьков тебя». Он ошарашен, ноги подкашиваются глаза коллег смотрят на него, они ищут поддержки они ждут решения. Он в ступоре, он не верит, такого не может быть. Телефон, служебный мобильный телефон разрывается он хватает трубку и здавленым голосом отвечает. Он кричит –«карту мне карту быстрей» и пишет на бумажке одно слово, ему плохо слышно человека на другом конце, дождь барабанит по машине и у человека то же срывается голос, он пилот и он не хочет верить в то что видел.
Он вышел с ступора, короткие команды. Всё пошло как его учили. «Двойка» запускает движки, ему не хочется их выпускать, дождь и гроза всё так же властвуют над аэродромов. Они ушли в направлении деревни, названия которой он написал на клочке бумаги. Их нашли, всех, очень быстро нашли.
Он не смотрел ни одних новостей о той катастрофе.
-14-
Он вернулся, через пятнадцать лет. Не диспетчером и тем более не старшим, кем он был, но вернулся. Они уходили в своё время, их некто не осуждал. Время такое было. Уходили молча, без пьянок, без красивых речей. Говорили пока, жали руки ,пряча глаза. Он работал в другой смене старшим на «верху». Я его запомнил по эпизоду, припёрся я раньше времени на работу и ждал инструктажа околачиваясь в зале. Это было за год до распада Союза, он ещё был но его уже не было. Сектора РП «соединил», всё подготовил к ночной смене, с четырёх получилось два, это нормально так и в регламенте записано. Он работал на «Юге» один. В регламенте не было записано что далеко на востоке народ начнёт бушевать. Илы выходили на связь быстро и кратко «семьдесят шесть …контрольная вход на две сто над …» со второго аэродрома они передавались диспетчером, но от этого легче не было, авиация хоть и военная но летела по трассам и обслуживать её должен гражданский. Конца этому потоку видно не было, РП метнулся к «военным», военому сектору, но был послан кратко и конкретно, он мужик простой и послал не так кратко но далеко и витиевато всю ВТА с товарищем полковником и любимой партией, времени на раскомутацию у него не было и помимо «вояк» хватало и своих. Всё закончилось так же внезапно как и началось. Только мокрая между лопаток, синяя рубашку напоминала о недавнем.
Он практически не изменился, только волос стало меньше. Я показал в сторону зала «пошли посмотришь», он отрицательно замотал головой и выдавил из себя «не трави душу».
Чем нравятся мне эти записи? Они не только о небе, о профессии, они о жизни, о философии,о взаимоотношениях между людьми. Возможно это и в чем-то курсы повышения жизни, советы и порой ответы на многие воросы. Букв будет много. Но это стоит читать.
Отдельное спасибо автору за возможность опубликования. Спасибо, Писака!
-1-
Умывальник освещает уличный фонарь. Я стою на входе, и медленно затягиваюсь сигаретой. Три часа, меня меняют через час и будет два часа сладкого сна до подъема. Я ненавижу наряды. Зазвонил телефон на тумбочке, старый уродливый аппарат имеющий противный звук, надо отвечать видать дежурный по училищу заботится обо мне и моей службе . Сигарета улетела в открытое окно красным трассером, звонок усиливается и становится ещё противней. С трудом открываю глаза, рядом на столике разрывается громадный будильник, время полшестого пора вставать надо пересилить себя и скинуть тёплое одеяло и не дать себе закрыть глаза и провалится в крепкий сон.
Мне ещё снятся сны с курсантской жизни и я не просыпаюсь за полчаса до звонка будильника. Мне всего двадцать лет и исполнились они два месяца назад. Надо вставать. Вчера или точнее сегодня я уснул в начале второго. Комната маленькая, кровать, кресло и журнальный столик, это общага общага авиаторов. С ценных вещей которые помогают в быту, будильник, кипятильник и пока всё. Бреду в душ. Струя слегка тёплой воды помогает проснутся, остервенело чищу зубы индийской пастой с вкусом ментола.
В банке с под огурцов кипячу воду и в маленькой чашке делаю себе кофе. Очень крепкий кофе, две ложки кофе одна сахара капелька воды и трёшь эту смесь чайной ложкой до отднородной кофейно молочной субстанции. Немного воды и кофе, крепкий ароматны кофе с пенкой тебе обеспечен.
Закуриваю сигарету, улыбнулся может и это сон и сейчас проснусь от дикого крика майора. Кофе и сигарета вот и весь завтрак, мне больше и не надо. Курить с кофе я научился в Риге в прекрасном городе, городе моей курсантской юности. С маленькими уютными кафе где делают фантастическое кофе, и прекрасными людьми.
Приоткрыл окошко, щёткой по туфлям они блестят как зеркало, отутюженные брюки и белоснежная рубаха. Я ношу только белую форменную рубаху. Сказывается Хейли и его «Аэропорт».
Левый карман рубашки, свидетельство и иконка подаренная бабушкой в правый пропуск.
«Семь десять, вторая первая санчасть пройдена жалоб не поступало расстановка личного состава….» - руководитель полётов начал свою молитву. Смена для меня ещё чужая, я самый молодой в этой смене я присматриваюсь и меня изучают и прощупывают что я за человек и что от меня можно ожидать.
«Контрольный вопрос» -прохрипел РП, и его глаза остановились на мне. «Порядок взаимодействия диспетчера Круга при совместных полётах с Руководителем Ближней Зоны». Выдохнув я начал тараторить заученные наизусть пункты технологии. Для порядка РП нашёл пару тройку ошибок в моём ответе, указал что надо более тщательно изучать документы. Молча киваю головой и пытаюсь изобразить на своём лице суровость и понимание всей глубины ответственности.
«Вопросы? Смена готова-заступаем»-щелчком тумблера вырубает магнитофон и подымается со своего кресла.
Мы готовы, мы всегда готовы иногда бывает страшно иногда тяжело иногда невыносимо страшно и тяжело. Но всегда «готовы-заступаем».
«У меня два с «потолка» идут убирай своего»-РБЗ говорит тихо, взведенным курком он сидит за пультом и слова цедит не поворачивая головы.
Твою мать кого и куда убирать? У меня четыре на связи и пять на записи. Я поворачиваю голову, старший стоит между нами он контролирует меня и отслеживает положения военных в воздухе. Капли пота на лице, рубашка расстегнута взгляд чужой и тяжёлый.
«Туполя убирай, Туполя Серёжа».
«Восемь пять два…. Прекратите снижение набирайте тысячу восемьсот курс привод» , динамик мгновенно подтвердил и добавил «причина?»
« От нехер делать» хотел ответить. Но в эфир ушла фраза «точка работает, «маленькие» с малым остатком на заходе».
«Понятно, Красная Армия всех сильней»-повеселевшим голосом отозвался экипаж.
«Это точно»-хохотнул я в эфир, обстановка разрядилась. Майор оскалил зубы и попросил передать экипажу что можно и растянуть отработку пилотирования в зоне ожидания.
Смех смехом но своими «мигарями» он в который раз мне поломал все «пасочки».
«восемь семь девять…. Вправо курс ноль четыре ноль скорость минимальная…..»
Три часа прошло с начала смены. Мы получаем почти сексуальное удовольствие. Это работа, работа которую мало кто видит и мало кто знает о ней. Но мы не гордые, нам медалей и почестей не надо.
«Кофе, две коньяка, лимон и рюмочки. Коньяк и рюмки можно сейчас»-старший растянул губы в улыбке и взгляд его упёрся в декольте официантки…….
-2-
Пить я не научен. Смесь букета «Армянского» настоящего армянского, вызывала у меня приступ рвоты. Золотистая немного масляная жидкость налита в бокал. Тост не о чём, просто тост. Пересиливая отвращение одним глотком опрокидываю благородный напиток себе в глотку, ценителей покоробило бы от такого варварства. Остальные также не церемонясь выпивают по первой. Хмель легко добирается до моего мозга. «Давай по второй»-старший разливает остатки бутылки в восемь рюмок, здесь только «нижняя зона» я самый молодой в смене, а смена «два А» самая молода в службе. Средний возраст 29 лет, с эРЦэшниками разговаривают сквозь зубы, и работает смена на грани между разумной достаточностью и неоправданным риском . Вторая ещё тяжелей упала в желудок . Бля, с третьей все увидят мой обед. Превозмогая стыд сказал что всё больше не могу. На меня уставились как на кота заговорившего человеческим голосом.
«Молодой ещё»-сказал кто то. Все заржали и клятвенно пообещали что через год пить я буду легко и непринуждённо и не только коньяк но и «напиток богов» «масандру».
Провидцев среди нас нет, но данное видение коллег сбылось значительно раньше.
«Разбор полётов» шёл вовсю, на столе красовалась уже водка и бокалы с пивом. Пепельницы забиты окурками и мало кто кого слушает, но у всех дикое желание донести свою мысль соседу.
Мне уткнувшись в плечо коллега пытался выразить мысль. Смысл уловить тяжело, это коктейль о любви, работе и ещё чёрт знает о чём.
К концу вечера голова у меня шла кругом от дикой дозы кофе и сигарет. Расходились ближе к десяти. Помятые рубли и трояки остались на столе, плата от нас всех .
Старт, название ни хрена мне не нравится. Я сегодня работаю именно на нём. Ассоциация с лёгкой атлетикой не знаю почему но именно с ней.
Раздолбаное кресло, облезшая краска на пульте затёртые тангенты, журнал и пару дырок в линолеуме на полу вот такой «краевыд». Жара неимоверная, кондиционер «БК» хрипя и скрипя пытается охладить воздух. Но кроме гула у него ничего не получается. Напоминает замполита отряда. Я засмеялся. РП вояк повернул голову и удивлённо поднял брови, хронометристка симпатичная дамочка изрекла – «мальчик ещё совсем, нервное видать, переживает».
Я один, товарищи внизу лишь изредка кто то подымиться покрутит головой и вниз на круг.
Ты знаешь что такое АСБ? Нет. Я сейчас попытаюсь объяснить. Полк МиГ25, тридцать с хвостиком машин, полёты пять дней в неделю по две смены в день. За смену 40-50 взлётов посадок, плюс наших за смену 100-120. Одна полоса, лента бетона. Разные частоты. Сказать что тяжело это ничего не сказать, это Ад.
Боец к проводу в потолке привинчивает микрофон, этот «член» будет писать всё о чём мы говорим у нас пишут всё от связи «земля-воздух» до телефонов. Есть «закрытые» микрофоны которые пишут окружающий трёп. У этого таже миссия, только он открытый. Очень даже открытый, вон под потолком болтается действительно на член смахивает, и пофиг ему что писать мои согласования с товарищем подполковником или анекдот расказаный комполка который поднялся на «старт».
Пока мы работаем одни. Есть напряг но вроде всё спокойно. «Соседи» готовятся…..
-3-
"Первого на грунт второго на бетон, на грунте пусть ждёт пока бетон освободит» -прорычала громкоговорящая голосом Вити который на Круге, это двух «фантомасов» воткнули в очередь. Эфир разрывает от связи, «интервал между единицами двадцать секунд взлёт разрешаю, справа пять» чеканит военный РП-звено МиГов уходит в небо интервал был соблюдён, в пределах пяти секунд. Толстые стёкла вибрируют от дикого рёва. «ноль девяносто семь посадка», «ноль девяносто семь в двадцать пять, освобождение полосы по команде». «По команде ноль девяносто семь.» Бетон, его не хватает он нужен как воздух. Сорок второй после тридцати минут ожидания висит на прямой, щас я воткну маленькую тушку. Я смогу, он далеко целых десять километров. Даю добро на исполнительный, они понимают они всё понимают всё делают чётко и быстро. Но время, как долго тянется время. «шесть девять пять к взлёту готовы», медленно очень медленно он начинает разбег. В мареве я уже чётко вижу Як42 и выпущенную механизацию. Передняя стойка Тушки ввоздухе, Як проходит торец. Меня бьёт озноб, голос срывается левая нога предательски дрожит, шум в ушах намного позже я узнал что это давление кровяное давление которое зашкаливает. Меня подменили, я стою на балконе. Рядом РП «нормально всё Серёга, нормально, передохни». Это мой первый стресс, я курю не чувствуя вкуса дыма. В голове каша, сзади смех очень захотелось ударить смеющегося, очень сильно. Через час снова за пульт…..
Добавлено через 2 минуты:
-4-
« Cерёга пошли, пора»-напарник бросил в приоткрытую дверь комнаты отдыха. «Сейчас курну, пять минут погоди» -ответил ему. Ноги в тапочки, на шее гарнитура и пропуск телевизор не выключаю пусть работает, чашка кофе, мне лень делать с пенкой просто кофе я так и не отказался от вредной привычки курить с кофе. Коридор, простреливаемый камерами слежения, в курилке пусто. Достаю сигарету, тонкая с полосатым фильтром затягиваюсь с удовольствием и выпускаю дым. Он струится вверх подгоняемый вентиляторами системы кондиционирования. Похоже на нашу жизнь, уходит безвозвратно.
«Ты, скоро. Фу надымил. Пошли уже»-нервничает. Пропуск к выступу, красная лампа меняет цвет на зелёный ручку на себя и мы в зале.
Подходим к нашей линейке он в правое я в левое кресло. Сменяемый рассказывает что и как. «Готовы ?», я улыбнулся и кивнул головой. Вбиваю логин и где то на сервере прописывается моя фамилия и время, втыкаю гарнитуру, теперь это мой кусок воздуха. «Аэросвит два сорок … Продолжайте набор эшелона три пять ноль работайте… радар сто двадцать запятая… . Счастливого полёта». Мы работаем всегда, семь дней в неделю двадцать четыре часа в сутки Мы всё также в тени за стенами, железобетонными стенами единых залов, за стеклопакетами вышек.
Добавлено через 2 минуты:
-5-
Сон, в ночную смену я готов променять его на всё. Кимарю, есть такое слово в нашем сленге, на двух стандартных креслах. На одном собственно я и моя задница на втором ноги, вытянутые ноги. В ночную смену мы переодеваемся, тапки брюки спортивные и футболка. Щелчок громкой «восемь семь девять вос… на ….». Я и сплю и не сплю пограничное состояние. Открываю глаза карандашом черкаю по пластику, мозг фиксирует время три сорок, крайний сел полчаса назад. Подтверждаю Рулению информацию и прикрываю глаза, можно минут пять покимарить.
Погода дрянь, это осень поздняя осень. Сыро, лёгкая морозь, в такую погоду хорошо спать сон крепкий .
Оживает динамик прослушки «Старта», скоро хлопцы будут в воздухе. Отталкиваю ногой второе кресло, поворачиваюсь лицом к индикатору. Это не современный монитор, это «Знак-И» развёртка нарезает круги, один оборот семь секунд, зона «круга» пустая метки есть но это там далеко на «контроле» у нас тихо.
С очередным оборотом появился мой ночной гость. Вот он практически над торцом стандартные фразы и ребята погребли по маршруту. Закуриваю, «Опал» старый добрый Болгарский «Опал» сейчас уже найдёшь его. Глотку дерёт дым, курю что бы чем ни будь заняться, удовольствия ноль. Высота 1100 метров у «Яши» скоро переводить на «Контроль» да и смена через четыре часа. Сейчас переведу по «вторичному», плотный разлёт ближе к концу смены можно подремать часик-два.
Меня опередили, «….круг, возвращаемся просим снижение и заход по кратчайшему». Мозг начинает работать мысли рвутся наружу, судорожно вспоминаю что надо делать. Рука на тангенте, давление снижение и курс. Спокойный очень спокойный голос всё потверждает, и всё и молчит метка плавно начинает разворот. «Причина возврата» меня лихорадит, я чувствую толки сердца и как оно качает кровь , и опять тихий и спокойный голос «Дым в кабине, плотный дым подозреваем пожар». Старту информация, разрывая тишину «внимание аварийно спасательной команде тревога……».
Подымаюсь по лестнице на разбор, конец смены . Громадное окно выходит на перрон, уже светло но всё также моросит и за окном мрачный пейзаж . У окна фигура в коричневой лётной куртке, он смотрит на перрон. «Я через минуту подойду»-бросил РП. Он обернулся, мой ровесник лет двадцать пять.
Добавлено через 2 минуты:
-6-
Он молчун, худощавый, высокий, ему за сорок для меня практически старик. У него немного детское лицо точнее застенчивая детская улыбка. Работает он тихо, тихий голос, размеренные движения когда он за пультом кажется что всё идёт само собой и он молча созерцает процесс.
Моя стажировка идёт к концу, на ознакомления со смежными объектами выделено семьдесят часов. Я на ознакомлении с «Западом» западное направление нашего РЦ. Август, очень жарко даже по нашим меркам жарко, небо чистое облачности нет. Но небо неприветливое, синевы нет выгоревшее небо как трава на газонах. Уже шестнадцать ноль ноль, я давно не употребляю восемь вечера или семь утра, сутки разбиты на двадцать четыре часа. Два индикатора, на одном из них включен пассивный режим.
На западе появляются отдельные засветы, вначале несмело как будто первоклассник пробует рисовать красками маленькие мазки совсем маленькие не больше головки спичечной. Он начинает информировать борты «по зоне отдельные засветы обход по своим средствам….» в ответ подтверждения но все пока по трассам идут, фронт только начинает развитие он далеко более ста километров от нас. «Согласуй обход» -сухо бросает мне, я машу головой мол щас всё сделаю......
Метки как тараканы, они разбежались от привычных трасс, пеленгатор рывками крутится указывая направление на очередной разряд в облаках. На мониторе большое жирное жёлтое пятно уродливой формы, так выглядит фронт через призму ламп, резисторов, транзисторов, и мониторов. РП и старший бегают между пультами тыкая пальцами в индикаторы и сообщая кто это и куда он идёт.
Антон пробивается на восток, он идёт к нам с посадкой . «Расчётное снижение» сквозь треск помех доносится голос, и вот он поехал вниз они начали снижение раньше намного раньше обычного. Связь не смолкает «берём вправо двадцать для обхода, разрешите семь восемьсот», «С этим курсом пройдём ещё шестьдесят далее вроде чисто»…… он отмечает на кальке и выдаёт короткие команды всё тем же спокойным голосом.
Антон просит ещё ниже он уже подходит к 1800. «1200 нормально для Вас» спрашивает. «пониже, пониже надо, сильная болтанка и электризация».
Он выматерился, грязно и громко. «Согласовывай с МДП», «это нарушение надо спросить готов ли он к ПВП» пронеслось в моей голове,он перехватил мой взгляд и я сглотнув комок ошалело замахал головой. «Снижайтесь тысячу двести на тысячу двести работайте ….район на сто двадцать два запятая….» не отпуская тангенты он неожиданно спросил экипаж «У Вас дети есть?», «Да» смущённо донеслось с динамиков, «И у меня есть».
Добавлено через 2 минуты:
-7-
Я уже практически профессионал я работаю больше двух лет. У меня есть свой сленг, я позволяю себе вольности в эфире, меня хвалят. Я горд собой. Перед инструктажем я не стою в сторонке, а обсуждаю последние новости о девочках и пьянках. Я не чужой в смене, потихоньку вливаюсь в коллектив.
Весна ранняя весна. Запах на улице сводит с ума, вишни и абрикосы в белом. Это моё любимое время года. Мы работаем во вторую, это с четырнадцати тридцати до двадцати двух вместе с интруктажём и разбором. Скоро конец смены на улице темно. Вполоборота к пульту травим басни. На связи два борта один с запада второй с юга, «грузовик» возвращается на базу. Бросив взгляд на монитор интервал в пределах двацати километров в точке четвёртого, нормально даже с приличным запасом. Даю обеим снижение пятьсот к четвёртому. Снова разворот кресла и снова базар. Глаза старшего сужаются, со словами «блядь, куда он….» он отталкивает меня вместе с креслом. Я падаю на пол в своей белой рубахе, вскакиваю и смотрю в монитор. Они сходятся медленно сходятся высота как я и давал пятьсот метров у обеих, откуда-то из далека доносится голос старшего «вправо сорок повторяю вправо с максимальным креном разворот на сорок градусов, набирайте девятьсот метров» и тут же второму летит команда «вправо сорок сохраняйте пятьсот». Они разошлись так же медленно как и сошлись. «заканчивай»-бросает он мне чужим голосом. Я их завёл, экипаж «грузовика» на прощания пожелал мне «повнимательней надо работать».
На разборе я сидел в ожидании «дыни» но не на разборе не после него мне никто не сказал и слова. Ночь прошла без сна, моя комнатушка была прокурена насквозь. Я ложился укрывался и через полчаса вставал и снова курил.
Это был урок, урок на всю жизнь. Я сделал выводы с него.
-8-
Я на доработке, в чужой смене. В зависимости от месяца мы ходим на доработку. Что бы у табелистов совпало наше рабочее с необходимым временем. Он один стоял в фуражке фуражка дорогая сделанная на заказ отутюжений костюм форменный, ослепительная рубашка и ручной работы заколка на галстуке в виде летящего самолёта. На груди парашютный значок с числом прыжков под сотню. Я сам прыгал в училище, всего три раза если честно то страшновато, значок нам выдали уродский с алюминия, как бут-то его выточили пионэры в своём пионерском доме, я его подальше спрятал ,к значку и книжечка прилагалась . Меня этот значок и заинтересовал, я уставился на него и обратил внимание на классность штурмана и значок об окончании училища это было произведения искусства. Земной шар, золотом самолёт, название училища и ещё дата начала и окончания. Я поднял глаза и вдруг вспомнил нашего старшину в училище, его «парадке» позавидовал бы любой маршал авиации. Я хихикнул. «Чё ржёшь молодой», меня как плетью стегануло, это было сказано с таким призрением и отвращением что я почувствовал себя жуком которого сейчас раздавят.
Он ушёл через год в маленький порт, там давали квартиры много квартир. Его опыт работы в АДП был востребован.
Добавлено через 3 минуты:
-9-
Везение, странное слово для авиации, но оно есть мне иногда кажется что самые суеверные это авиаторы кто то мелочь считает в кармане и радуется когда там нечётное число монеток лежит, кого то коробит от слова «последний», много примет. Меня вначале это удивляло, но позже я перенял это всё и стал таким же суеверным.
Они заходили в туман. У нас туманы могут стоять неделями это Ноябрь и если нет морозов то и в Декабре затянуть может.
Заходили по «маякам», посадочный локатор работал так как погодка была практически по минимуму, а его включают и при более благоприятных условиях. Диспетчер лениво давал уклонения, самолёт не паровоз и едет он не по рельсам поэтому уклонения есть. Экипаж может высоту змейкой гасить всё может быть, а точность у этой железяки приличная.
Но после «дальнего» усилилась и стала постоянной тенденция на уклонение вправо. Он выдал уклонения, и как то нерешительно повернул голову в сторону РП. «Угоняй, угоняй»-практически проорал РП. И рванул с такой прытью на «старт» что для его возраста и роста было просто удивительно. Гул нарастал, это был именно рёв диспетчеру показалось что он слышет как лязгают шестерни в редукторе. Так же он начал ослабевать.
РП стоял за спиной, они со стартёром увидели кабину на уровне глаз это где то 10-11 метров. Борт ушёл на запасной, ушёл на малой высоте на две четыреста. Они прошли на уровне старта, протиснулись между локатором правой плоскостью зацепили антенну пеленгатора АРП-75, один из вибраторов пробил плоскость и они с эти штырём в крыле не убирая колёса ушли на запасной. Это стало известно немного позже, когда позвонили с порта куда он ушёл, когда обратили внимание что не работает пеленгатор.
А пока они смотрели друг на друга. Говорить было не о чем, и мыслей особых не было.
Добавлено через 2 минуты:
-10-
Я в кабине Як40, открыта левая форточка на улице декабрь, я лечу зайцем с УТО домой на выходные. В левом кресле командир, кабина пустая и салон пустой пассажиров ещё не привезли, воротник лётной куртки приподнят, протягивает пачку «полёта» садись указывает в правое кресло. Он говорит чуть хрипловатым голосом, лицо изрезано морщинами волосы седые. «летать хотел?»-неожиданно спросил меня. Я неопределённо повёл плечами. «Можешь не отвечать по глазам вижу». «Ты в какой смене работаешь», я ответил назвав фамилию РП и свою и как бы извиняясь добавил что мол юн совсем и молод ещё. Он поднял глаза «молодость это единственный недостаток который быстро проходит». Его уже нет, давно нет...
-11-
УТО,»учебно тренировочный отряд» там мы свою квалификацию повышаем, двадцать один день. Комната с четырьмя кроватями и продавленными пружинами до пола, раздолбаный шкаф тумбочки и почему-то три стула.В конце длинного коридора два умывальника, кухня на две газовые печки с двумя мойками . Это моё первое УТО. В комнате три диспетчера включая меня и командир с Ан2. Мой коллега мрачный, водка кончилась вчера и купить её проблема, точнее проблемы особой нет если в очереди посражатся пару часов. Он прозрачно намекает что неплохо было бы и в очереди постоять и на мой возраст. Я включил дурака, для меня очередь, любая очередь хуже пытки. Он вздохнул со словами «водки нет», и мы потопали за картошкой. На вечер планировали её пожарить. Перешли через мостик переброшиный через железнодорожные путя, и увидели бочку с пивом. Меня поразило, водки нет, а пиво есть и людей немного. Может потому что сыро и холодно, может пиво не такое. Отведав по пару бокалов пива мы зашли в «овощной». Нас встретила тётка неопределенного возраста, с диким размером груди и таким же диким цветом волос, помесь синего и сиреневого. Встретила громко сказано, по-моему она отреагировала только на щелчок двери. «Нам бы картошки» промямли я, палец указал на громадный ящик с сетки где лежала то ли земля комьями то ли картошка. Вздохнув я пошёл набирать, сосед причитал «под жареную картошечку, водочки бы». Мои руки были чёрные от земли, и помыть их можно было только в луже я раздражённо бросил-«где я тебе её возьму». Тётка оживилась «а у нас есть, ореховая настойка сорок градусов и указала перстом в сторону литровых банок». «Ящик»-выдохнул сосед. В ящике шестнадцать банок.
После командировки первые дни меня мучила проблема, чего то не хватает организму. Потом сообразил, настойки ему бедному не хватает.
Добавлено через 3 минуты:
-12-
Лежу на кровати, созерцаю свой носок точнее носок тапка и поглядываю в окно. Темно уже давно темно, картошку мы так и не пожарили как в тот день так и в последующие. Коллегиально решили что не царское это дело ножиком махать на кухне. Поэтому мы её варили варили в мундирах, плюс лук плюс сало что ещё надо четверым мужикам.
В небе я увидел свет, яркое пятно оно никуда не двигалось просто висело как фонарь на столбе. Фонарь был ярким, и столбов я не видел вокруге по километру высотой. Фары в те времена самолёты включали на высоте значительно более низкой. В мозгу пронеслась мысль, НЛО, мозг работал напряжённо насколько он может работать после трёхсот граммов дикой настойки. Командир с коллегой обсуждали свои любовные похождения, четвёртый смылся к родственникам на один день.
От возбуждения я икнул, и тыкая пальцем в окно спросил «что это?», оторвавшись от обсуждения очередной дамы они уставились в окно, ни проронив ни слова. Это меня ещё больше убедило что это НЛО, и желая что бы побольше людей увидели моё открытие я метнулся в соседнею комнату.
Там вчера до часов трёх пытались посадить Ту154 при боковом двадцать пять, и кажись ему это удалось. Я через стенку не дослушал спор пилотов, выдохся и уснул. Я к ним залетел в комнату и тыкнул в окно, «Руслан» как раз подходил к гостинице. Схема на заводской аэродром проходила через нас . Закончили как обычно ближе к утру, уже в семером.
Добавлено через 2 минуты:
-13-
Он работает за РП. Он относительно молод, уверен в себе. РП в отпуске, сейчас лето. Гроза, гроза страшная, шквалистый ветер рвёт кроны деревьев, капли дождя похожи на дробинки кажется сейчас изрешетят окна насквозь. Темно, несмотря на день горят лампы подсветки. Раскаты грома рвут ушные перепонки, это не раскаты, ощущение что кто то неимоверной силой рвёт листы легированой стали и этот треск заглушает всё. Немного жутко, даже за стенами жутко. Наблюдатели устали давать штормпредупреждения. В ста километрах на запад стоит в зоне ожидания Боинг он должен сесть на его аэродроме, они ждут пока всё утихнет. Гроза не пускает и не выпускает никого. Она закрыла всё, он ощущает физически её силу и мощь он понимает что всёго лишь песчинка в этом мире. С раздумий его выводит голос- «Харьков тебя». Он ошарашен, ноги подкашиваются глаза коллег смотрят на него, они ищут поддержки они ждут решения. Он в ступоре, он не верит, такого не может быть. Телефон, служебный мобильный телефон разрывается он хватает трубку и здавленым голосом отвечает. Он кричит –«карту мне карту быстрей» и пишет на бумажке одно слово, ему плохо слышно человека на другом конце, дождь барабанит по машине и у человека то же срывается голос, он пилот и он не хочет верить в то что видел.
Он вышел с ступора, короткие команды. Всё пошло как его учили. «Двойка» запускает движки, ему не хочется их выпускать, дождь и гроза всё так же властвуют над аэродромов. Они ушли в направлении деревни, названия которой он написал на клочке бумаги. Их нашли, всех, очень быстро нашли.
Он не смотрел ни одних новостей о той катастрофе.
-14-
Он вернулся, через пятнадцать лет. Не диспетчером и тем более не старшим, кем он был, но вернулся. Они уходили в своё время, их некто не осуждал. Время такое было. Уходили молча, без пьянок, без красивых речей. Говорили пока, жали руки ,пряча глаза. Он работал в другой смене старшим на «верху». Я его запомнил по эпизоду, припёрся я раньше времени на работу и ждал инструктажа околачиваясь в зале. Это было за год до распада Союза, он ещё был но его уже не было. Сектора РП «соединил», всё подготовил к ночной смене, с четырёх получилось два, это нормально так и в регламенте записано. Он работал на «Юге» один. В регламенте не было записано что далеко на востоке народ начнёт бушевать. Илы выходили на связь быстро и кратко «семьдесят шесть …контрольная вход на две сто над …» со второго аэродрома они передавались диспетчером, но от этого легче не было, авиация хоть и военная но летела по трассам и обслуживать её должен гражданский. Конца этому потоку видно не было, РП метнулся к «военным», военому сектору, но был послан кратко и конкретно, он мужик простой и послал не так кратко но далеко и витиевато всю ВТА с товарищем полковником и любимой партией, времени на раскомутацию у него не было и помимо «вояк» хватало и своих. Всё закончилось так же внезапно как и началось. Только мокрая между лопаток, синяя рубашку напоминала о недавнем.
Он практически не изменился, только волос стало меньше. Я показал в сторону зала «пошли посмотришь», он отрицательно замотал головой и выдавил из себя «не трави душу».
Комментарий